— Перестань дурака валять, — Валандра строго посмотрела на него, — сотрясение у тебя нешуточное!
— Сколько я здесь пробуду? — озабоченно спросил сразу посерьезневший Мамедов.
— Сколько положено, шестьдесят дней минимум. Рука твоя опасений не внушает, а вот… — Вершнина лукаво улыбнулась, — твое впечатлительное сердечко…
— Валентина Андреевна, опять вы за свое!
— Ладно, ладно, я же вижу, не слепая. Симпатичная сестричка… Я бы на твоем месте радовалась возможности провети здесь пару месяцев!
— С Катей я мог бы встретиться и в другой обстановке…
— Окей, — миролюбиво завершила Валандра свою ироническую экзекуцию. — Возвращаюсь к теме. С Беспаловой все более-менее ясно, а вот с Рыбаковой…
— Что с ней? — нетерпеливо спросил Мамедов.
— Помнишь, я тебе рассказывала, что в рынке к нам с Виктором девица одна подбегала?
— Помощи у него просила?
— Так вот, эта девица — Рыбакова. Валентиныч с Колей добыли несколько фотографий, я и узнала Рыбакову.
— Ну и совпадение! Если б мы тогда знали!
— Если б кто-нибудь из нас будущее умел предсказывать! — усмехнулась Вершинина. — Вот посмотри.
Валандра достала из портфеля прозрачную папку, расстегнула кнопки и протянула Мамедову фото.
— А это кто? — указал он глазами на стоящую в обнимку с Рыбаковой высокую эффектную брюнетку.
— Вкус у тебя есть… — опять поддела Алискера Валандра, — переверни.
На обороте фото Визирь вслух прочитал:«Оля плюс Маша…»
— Беспалова?
— Она самая. Яркая девушка, а?
— Ничего… А где вы взяли эти фото? — положив цветные глянцевые картонки на простынь рядом с собой, Алискер перебирал их, поднося то одну, то другую к глазам.
— Ты действительно ничего не помнишь?
— Помню, что куда-то собирался… Вы сказали, что в меня самосвал въехал?
— Это не было случайностью. Кто-то не хочет, чтобы мы вели расследование.
— Думаете, это может повториться?
— Запросто. Вот только кто станет новой жертвой?… — мрачно произнесла она.
— Так вы говорите, что я тогда к Ганке ехал?
— Да. Вы должны были сделать обыск в квартире Рыбаковой. Именно при обыске Ганке и Антонов обнаружили эти фотографии и бланк «Тарасовмонтаж». Там и работает Рыбакова.
— А это кто? — Алискер указал на кудрявую брюнетку в ярко-синем батнике и черных кожаных «дудочках», переходящих у щиколоток в небольшой клеш.
— Тоже недурна. «…все как на подбор, с ними дядька-Черномор»!
— Манекенщица?
— Нет. Жуков Женя сказал, что видел ее всего один раз. На эту вечеринку ее якобы Беспалова пригласила. Анжелой зовут. У Рыбаковой нашей приятель есть, работает с ней в одной конторе.
— «Тарасовмонтаж»?
— Да. Я сегодня туда Толкушкина отправила. Он мне, кстати, звонил, когда я к тебе ехала. Сообщил, что разговаривал с двумя секретаршами. Тридцатого апреля и четвертого мая Рыбакова работала как обычно. Беспалова довольно регулярно навещала Рыбакову в конторе. Отношения у них были далеко не идиллические, на какой-то вечеринке они публично разругались, но потом вроде бы помирились.
— Из-за чего же они поссорились?
— Зависть, если верить Ларошфуко, еще непримиримее, чем ненависть. А Рыбакова завидовала удачливости Беспаловой. Подумай сам, обе приехали из Красногвардейска, так сказать, покорять областной центр. Одна — на ведущих ролях в модельном агентстве, мужики вокруг вьются, деньги повалили, квартиру сменила… Другая живет все в той же комнате, работает в конторе, каких тыщи…
— Рыбакова ведь тоже хотела попробовать себя в модельном бизнесе. Тем более… Одной повезло, а другой, мягко говоря, не очень.
— А приятель Рыбаковой?
— Бодров. Его на месте не оказалось, Толкушкин взял его адрес.
— А вам не кажется, что если бы Беспалова кому-то захотела довериться, то этим человеком, судя по всему, должна была бы быть Рыбакова?
— Хочешь сказать, что…
Лежащий на столе в окружении бананов, апельсинов и цветных упаковок сотовый отчаянно запиликал.
— Вершинина слушает, — Валандра поднесла трубку к уху.
— Это Мещеряков, — в голосе Михаил Анатольевича сквозило беспокойство, — срочно приезжай.
— Что случилось? — Вершинина почувствовала, как у нее холодеют пальцы рук.
— Дело — дрянь, но это не телефонный разговор. Я тебя жду, — глухо прорычал шеф.
— Миша, ты можешь хоть в двух словах объяснить?
— Звонил Трофимов. Слышала про такого? Хочет встретиться с тобой, в общем — запахло жареным…
— Ясно. Через пятнадцать минут буду.
Вершнинина нажала на кнопку «отбой» и обратила к Алискеру взволнованное лицо.
— Что случилось? — встревожился Мамедов.
— Троша хочет меня видеть.
— И что вы думаете об этом? — в черных глазах Алискера появился лихорадочный блеск.
— Думаю, что все это неспроста… Сдается мне, что ты здесь оказался как раз благодаря ему.
— Вы считаете, что это он охотится за пленкой?
— Похоже на то…
— Мне кажется, что вам не стоит встречаться с ним наедине! — забыв о боли, Мамедов привстал.
— Работа у меня такая, — улыбнулась Валандра, поднимаясь со стула.
— Я серьезно…
— Отставить! Твое дело сейчас — выздоравливать. Завтра ребята тебя навестят. Ну, до скорого!
Вершинина взяла портфель и направилась к выходу. На душе скребли кошки. Не то, что она боялась встречи с Трошей, просто все это было как-то неожиданно.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Мещеряков ждал ее в своем кабинете, меряя нервными шагами одну и ту же диагональ от правого окна до высокого офисного шкафа.
— Садись, — тоном не терпяшим возражением произнес он, как только Вершинина появилась на пороге.
— Теперь-то ты можешь рассказать поподробнее… — Валандру начинало раздражать это маятниковое хождение туда-сюда, служившее симптомом охватившего шефа беспокойства.
— Да что тут рассказывать! — в сердцах махнул он рукой, — так я и знал…
Мещеряков наконец остановился и теперь стоял у сейфа, лихорадочно скобля рукой свой тройной подбородок. Его дряблые щеки при этом желеобразно подрагивали.
— Ну и вляпались! А день так хорошо начинался! Выпили с тобой по рюмашке, погутарили…
Похоже, невозмутимое молчание Валандры действовало Анатоличу на нервы не меньше, чем ей — его суетливые движения и дурацкие восклицания, потому что, бросив на нее свирепый взгляд, он заорал:
