— Часов в девять утра, а что?
— «Кто ходит в гости по утрам…» — усмехнулась Валандра. — А что же ты сразу об этом не сказала?
— Да не знаю, там же Женька был… Я думала, может, ему неприятно будет… — неуверенным голосом произнесла Оксана.
— Больше ничего не забыла?
— Нет. Это, правда, важно, то, что я вам сообщила?
— Ты даже не представляешь, как! Спасибо тебе огромное! Если что — звони.
— Хорошо.
— Постой-ка, ты мне адрес Жукова не дашь?
— Улица Девятого мая, дом тринадцать, квартира семь.
— Мерси. С кем он живет?
— Раньше — с матерью, теперь один.
— А где же его мать? — поинтересовалась Валентина Андреевна.
— С каким-то мужиком сошлась, живет у него.
— Понятно. Вот что, ты Жукову не говори, что адрес мне дала, хорошо?
— Ладно.
Вершинина повесила трубку, достала из пачки последнюю сигарету и прикурила от «дракоши».
«Интересная ситуация! Почему Жуков и словом не обмолвился о визите Рыбаковой? Забыл? Непохоже… Может, его Ольга просила никому не говорить об этом? Но почему такая скрытность? Охота за ней тогда уже началась… Знал ли Жуков о том, что Рыбакову преследуют какие-то молодчики?
Какова была цель посещения Жукова Рыбаковой? Может, Ольга у него скрывалась и, до смерти напуганная, просила его никому не рассказывать о том, что она живет у него? А что, если она у него до сих пор? Тогда как объяснить то обстоятельство, что она запросто в отсутствие Жукова снимает телефонную трубку?
А эпизод на рынке восьмого мая? Что если шестого гонка еще не началась, и Жуков вообще ничего не знает? Вполне возможно, что Рыбакова, не объясняя Жене причину своей просьбы никому не рассказывать о своем визите к нему, предупредила, чтобы он лишний раз об этом не трепался? А если шестого…»
Поток вершининского самовопрошания был прерван телефонным звонком.
— Вершинина слушает, — железобетонным голосом сказала Валандра, догадываясь, кто это может быть.
— Трофимов беспокоит, — высокомерно-пренебрежительно произнес абонент.
— Михаил Анатольевич передал мне, что вы звонили. Чем могу быть полезна? — бодро спросила Валандра, решившая стоять до конца.
— Полезной, ха-ха, — развязно ухмыльнулся Троша, — можешь быть, а можешь и бесполезной стать…
— Я намеков, тем более агрессивных намеков не люблю, выражайтесь яснее, — ледяным голосом парировала Валандра.
— Поговорить надо и немедля, — властный голос Троши заряжался раздражением.
— Всегда пожалуйста. Только вот о чем? — невозмутимо спросила Вершинина.
— Не нравишься ты мне что-то… — прогубошлепил в трубку Трофимов, — и время ты попусту тратишь…
— Насчет «нравишься — не нравишься» могу сказать, что в дамы сердца к вам не набиваюсь, а насчет времени — это как посмотреть… Что вы хотите?
— Хочу, чтоб ты поосторожней да повнимательней была…
— У меня нет ни времени, ни настроения выслушивать ваши угрозы, — жестко произнесла она.
— Ладно, крутая ты наша, по ручнику таких дел не обкашляешь. Встретиться надо. Приезжай-ка ты…
— Вам надо — вы и приезжайте, — не дала договорить Троше Валандра.
— А не много ли ты на себя берешь? — злобно усмехнулся Трофимов.
— Сегодня я занята, так что могу принять вас только завтра. Скажем, в десять утра, вас устроит? — на одном дыхании выпалила Вершинина.
— Ну ты — смелая! Только музыку всегда я привык заказывать, понятно? Так что, оторви свой зад и потрудись приехать…
— Завтра в десять я вас жду, — Вершинина положила трубку.
Казалось, сердце бьется не в груди, а где-то в горле. Прошла буквально секунда, и телефон зазвонил снова.
— Слушаю, — она услышала, как ее голос предательски дрогнул.
— Ты, сыщица, трубками не швыряйся! — свирепо прорычал Троша, — один твой уже в кювет съехал… Встретимся сегодня, подъезжай к ресторану «Охотничий» — поохотимся… ха-ха, — загоготал Трофимов.
«Самый настоящий урка!» — подумала Валандра, все еще полная решимости поставить на своем.
— Я вам уже сказала, что занята сегодня, через десять минут уезжаю. Так что если вы хотите пообщаться, ориентируйтесь на завтрашнее утро, Сергей Васильевич, — корректно, но строго произнесла Валандра.
— Ну, бл… ты и упрямая! Ладно, жди завтра. Только будь на месте, я просто так шляться не люблю.
Валандра облегченно вздохнула.
— Надеюсь, — решила закончить Валентина Андреевна этот, по ее мнению, бездарный диалог фразой из разряда черного юмора — аварии со мной не случится, и в подъезде меня никто поджидать не будет…
— Живи пока, — с фамильярной снисходительностью сказал Троша, вот только сына побереги…
Кровь ударила Валандре в голову, потом гулко плеснула в виски и заполнила уши ватной глухотой. От беспокойства больно засосало под ложечкой. Было ощущение, что в груди, издав противный металлический звук, лопнула какая-то сверхпрочная пружина. Она хотела что-то сказать, но боясь, что голос выдаст ее, молча повесила трубку.
Сигареты кончились. Похолодевшими пальцами она набрала номер лицея, где учился Максим.
— Будьте добры, Софью Марковну…
— Алло, — взяла трубку классная руководительница.
— Здравтствуйте, это мама Максима. Он сегодня был на занятиях?
Вершинина пыталась придать своему голосу спокойную уверенность и деловитость.
— Сегодня был, но опять не на всех. Черчение пропустил, в туалете отсиживался. Валентина Андреевна, вы мне очень нужны, с Максимом что-то происходит… — картаво-важная речь «класснухи» почему-то раздражала Валентину.
— Я хотела сегодня к вам заехать, но не успела… работа… Софья Марковна, вы не знаете, когда он домой пошел?
— Как все, после урока музыки. А что, что-нибудь случилось?
Наверное, Софья Марковна различила в голосе Вершининой тревожные нотки. Валентина взглянула на часы: без пяти четыре — Максим или на пути к дому, или уже дома.
— Спасибо. Я обязательно подъеду в ближайшие два дня, — Валандра торопилась закончить разговор.
— Но он…
— Софья Марковна, извините, я очень спешу, поговорим позже…
Вершинина нажала на рычаг и по внутреннему телефону вызвала к себе Бодырева.
— Вызывали? — Сергей застыл посреди кабинета.
— Сергей, дуй ко мне домой. Если Максим дома, привези его сюда, если нет — обязательно дождись. Понял?
— Что-нибудь случилось? — полюбопытствовал Болдырев, который заметил беспокойство своей начальницы.
