— Она позвонила мне по прямому телефону, который я даю лишь в исключительных случаях.
— Это был именно такой случай?
— Все мы люди… — мэр замялся, — так или иначе, она мне дозвонилась.
— Что на негативах?
Юрий Григорьевич поморщился. Ему не нравилась напористость Вершининой. Он привык к другой манере общения с теми, кто непосредственно был или кого он заочно считал своими подчиненными.
— Об этом потом, — уклончиво сказал он. — Она предложила мне купить пленку за сто тысяч… долларов. Они этого стоят, можете мне поверить! — Юрий Григорьевич вздохнул, — Я договорился с ней о встрече. Но в назначенный срок она не явилась.
Он растерянно заморгал.
— Почему?
— Она погибла.
— Вы что же, сами должны были с ней встретиться?
— Нет, конечно. Я поручил это своему помощнику. Передал ему дипломат с деньгами…
— Так вы знаете эту девушку или нет?
— Когда она разговаривала со мной по телефону, ее голос показался мне знакомым… Я поручил своим людям добыть максимальное количество информации об одной моей знакомой, голос которой был как две капли похож на голос звонившей мне шантажистки… — Юрий Григорьевич замялся.
— И что же? — Валандра внимательно посмотрела на его вытянутую физиономию.
— Скорее всего, это Мария Беспалова.
— Что с ней случилось?
— Ее зарезали. — Он едва не поперхнулся, выдавив из себя эту реплику.
— Вы уверены, что именно эта девушка, я говорю о вашей знакомой, и была той шантажисткой, которая требовала с вас деньги?
— Да, это она.
Вершинина работала с людьми и старалась им доверять, но никогда не обольщалась насчет правдивости их высказываний, оценок и показаний. К тому же сидевший перед ней человек, по всей видимости, принадлежал к той категории людей, которые в силу обладания различного рода привилегиями привыкли считать себя и свои суждения непогрешимыми.
— И потом, я не верю в случайные совпадения. Мария погибла совсем недавно. — После минутной паузы выговорил Юрий Григорьевич.
— Вы полагаете, что ее смерть связана с… — хотела было предположить Валандра, но мэр перебил ее самым бесцеремонным образом:
— У нее были эти чертовы негативы. Ее убили из-за них!
— Значит, кто-то еще охотится за пленкой… — задумчиво проговорила Вершинина, вытягивая из лежащей на столе пачки «Кэмэла» сигарету.
— Вне всякого сомнения. — Отчеканил Юрий Григорьевич, перекладывая ногу.
— Кто кроме вас и вашей знакомой знал о существовании негативов?
— Понятия не имею! — всплеснул руками мэр.
— Мария, без сомнения, посвятила вас в то, что снято на пленку, так ведь?
— Естественно, — Юрий Григорьевич отвел глаза.
— Она сказала вам об этом по телефону?
— Да.
— И вы ей поверили?
— Не сразу, конечно. Я потребовал доказательств.
— И она вам их предоставила?
— Она прислала мне одну контрольку, этого оказалось достаточно.
— Прислала? Куда же?
— Ну, мы обговорили, как лучше это сделать… — растерялся мэр, — я дал ей адрес моей знакомой…
— Понятно. — Валандра невозмутимо выпустила в потолок сизое колечко дыма. — Так что же на этих негативах?
— Как вам сказать… Это довольно деликатный вопрос…
— Это я понимаю. Иначе зачем бы вам так срочно понадобилась эта пленка? — Не удержалась от усмешки Вершинина.
— Мне не до смеха! — одернул ее Юрий Григорьевич, меняясь в лице.
— Мне тоже, — твердо сказала она. Улыбка слетела с ее лица. Она брезгливо поджала губы. — Давайте начистоту! Пока я не узнаю, что на пленке, я ничем не смогу вам помочь.
Юрий Григоьевич явно не ожидал такой решительной отповеди.
— Вы могли бы разговаривать немного полюбезней… — обиделся он.
— Светские беседы и салонные развлечения, простите, — не мое хобби. В начале нашего разговора я сказала вам, что вы можете полностью довериться мне. Доверие клиентов — один из моих императивов. Никаких недомолвок и недоговоренностей! Вы сами должны понимать: чем больше информации — тем лучше. Я не из полиции нравов, и в мою компетенцию не входит моральная оценка поведения моих клиентов. Если меня интересует та или иная подробность, то лишь в качестве дополнительной возможности прояснить ситуацию.
— Звучит убедительно. — Юрий Григорьевич взмахнул своими подвижными бровями мима и наморщил лоб.
— Итак, Юрий Григорьевич, что на негативах?
— Вы — железная леди, Валентина Андреевна, — вымученно улыбнулся он.
— Приходится, — пожала она плечами, — здесь не институт благородных девиц, — Валандра улыбнулась уголками губ.
— Не знаю, как так получилось… Я был на одной закрытой вечеринке в компании определенного рода людей…
— Из криминальных структур? — прямо спросила Валентина Адреевна, гася сигарету в пепельнице и щурясь от поднимающегося дыма.
— Я этого не знал…
«Надо же, какой нежный народец нами руководит — прямо-таки в муках корчатся, а некоторых слов выговорить не могут, как ни стараются!»
— Значит, кто-то проник на эту вечеринку с целью сфотографировать вас в обществе «людей определенного рода», как вы выразились. Сфотографировать, чтобы иметь возможность оказывать на вас давление… — размышляла вслух Валандра. — Сама я не участвовала в подобных мероприятиях, но все-таки мне с трудом верится, что кто-то мог так изловчиться чтобы, не пользуясь благорасположением или опекой кого-нибудь из, так сказать, официально приглашенных, получить доступ на это сборище.
Валентина Андреевна с удовлетворением отметила про себя гримасу недовольства, появившуюся на лице мэра при слове «сборище», которое она употребила намеренно.
— Что вы хотите этим сказать? — Юрий Григорьевич сделал вид, что пропустил это слово мимо ушей.
«Вот и настало время для дипломатии», — иронично прокомментировала Валандра про себя его реакцию.
— Только то, что человек, сфотографировавший вас, выполнял работу для одного из гостей, а скорее всего для хозяина. Тот специально провел его на эту тусовку.
— Что?!
— А вам самому разве не приходило это в голову?
— Насколько мне известно, там не было нуждающихся…
— Юрий Григорьевич, шантажировать можно не только из-за денег. Вы занимаете высокий пост. Очевидно, у кого-то возникло желание путем шантажа чего-то от вас добиться. Может быть, припугнуть…
— Но как тогда негативы попали к девушке? — Юрий Григорьевич вопросительно воззрился на Вершинину.
