Ну и темперамент у этого парня! Еще одна такая ночь — и у меня совсем пропадет желание заниматься сексом. Так что же это — биологическая несовместимость?
Утомленная оргазмами — ха-ха! Хорошее название, например, для серии любовных романов.
Виталий — «вита», что означает «жизнь». На самом деле, — живее не придумаешь!
А не тот ли это парень, который…
* * *
Выйдя от Вершининой, Толкушкин прошел прямиком в дежурку. Антонов-старший, сидя на дерматиновом диванчике, читал роман Алистера Маклина. Оторвавшись от книги, он поднял глаза на вошедшего.
— Дай ключи от машины, — с кислой миной произнес Толкушкин, еще не отойдя от выговора Вершининой.
— Куда это ты собрался? — Антонов достал из кармана связку ключей.
— По делам, — Толкушкин не склонен был вести беседу.
— Что это ты какой грустный? — Антонов не торопился отдавать ключи, крутя их в руках.
— Взгрустнулось, — бросил Валера, — давай быстрей, Валандра отправила на задание.
— Слышал анекдот про коров? — хохотнул Антонов и не дожидаясь ответа начал рассказывать: — Встречаются две коровы. Одна спрашивает другую: «Ты че такая грустная?» «Так, — отвечает, — взгрустнулось. А ты чего такая бледная?» «Так, — говорит, — взбле…»
— Да знаю я твой дурацкий анекдот, — не дал ему закончить Толкушкин, подошел и выхватил у него ключи, — ауффидерзеен.
— Какие мы нервные, — кинул ему вслед Антонов и снова уткнулся в книгу.
На улице легкий теплый ветерок крутил мириады снежинок, сброшенных тополями. Валера сел за руль антоновской «шестерки», запустил двигатель и, сделав глубокий вдох, медленно выдохнул. «Спокойно, Валера. Нет пророка в своем отечестве…» Внимательно посмотрев по сторонам, он тронулся с места.
Постепенно к нему возвращалось его обычное — бодрое и оптимистичное — расположение духа. Когда он, свернув с улицы Чернышевского, остановил «шестерку» на Бабушкином взвозе, он окончательно пришел в себя, и даже реклама похоронного агентства, возвещавшая о «недорогих» похоронах, не смогла вывести его из равновесия.
Он запер машину и, перейдя улицу, вошел в подъезд, крыльцо которого было в нескольких метрах от агентства. Подъезд оказался проходным. Сверившись с запиской, Валера неторопливо начал подниматься, поглядывая на номера квартир на дверях. Толстые стены старой пятиэтажки хранили приятную прохладу, но запахи…
Шестнадцатая квартира оказалась на четвертом этаже. Валера остановился перед деревянной дверью, выкрашенной серо-зеленой краской, и надавил кнопку звонка. Вскоре за дверью послышались легкие торопливые шаги и она распахнулась.
Перед Валериным взором предстала миниатюрная девушка лет двадцати в черных бриджах в обтяжку и светло-сиреневом трикотажном топе на узких бретельках, открывающем пупок. Русые волосы на затылке были стянуты в узел, открывая выпуклый лоб. Карие глаза блестели из-под прямых бровей.
— Марк, — радостно произнесла она, но увидев, что ошиблась, замерла в нерешительности, — вам кого?
— Вас, если, конечно, вы — Оксана Цыбина, — не растерялся Толкушкин.
— Что вам нужно? — она смешно, как-то по-детски нахмурилась.
«Как все просто получается в кино и в книгах, — подумал Толкушкин, — герои сходу знакомятся с прекрасными блондинками, безо всяких проблем затаскивая их в постель. А как здесь объяснить все этому милому созданию?»
— Понимаете, — начал он, — мне нужно с вами поговорить. Дело в том, что я участвую в расследовании убийства Маргариты Трауберг. Вы, наверное, знаете, что она убита. Да, вот мои документы.
Он достал визитку и лицензию и протянул Цыбиной, которая с серьезным видом принялась их рассматривать.
— Проходите, — она отошла в сторону, пропуская Толкушкина, и закрыла дверь, — направо, пожалуйста.
Сделав несколько шагов по коридору, не блиставшему особыми изысками, но чистому, Валера очутился в просторной комнате с диваном, по которому были разбросаны маленькие пестрые подушки, двумя шкафами — книжным и платяным —, низким столиком, рядом с которым стояла пара кресел, и письменным столом, заваленным книгами. На противоположной от дивана стене стояла стойка с аудиоаппаратурой.
— Присаживайтесь, — любезно предложила хозяйка комнаты, указав на кресло, — скоро должен прийти Марк.
— Он нам не помешает, — Толкушкин удобно устроился в кресле, с удовольствием рассматривая стройную фигурку Оксаны, — кстати, я кажется не представился, засмотрелся на вас. Меня зовут Валера.
— Я уже прочла в ваших документах, — она улыбнулась и протянула визитку и лицензию, которые все еще держала в руках.
— Визитку оставьте себе, — Валера спрятал лицензию и закинул ногу на ногу.
— Хотите кофе? — предложила Оксана и, не дожидаясь согласия, выпорхнула за дверь.
Через несколько минут она возвратилась, неся на небольшом подносе две миниатюрные чашки. По комнате сразу распространился кофейный аромат. Цыбина поставила поднос на столик и опустилась в свободное кресло.
— Так о чем же вы хотели со мной поговорить? — она взяла чашку и поднесла ее к губам.
— Вы давно знакомы с Марком?
— Года полтора.
— А с его сестрой?
— Ой, даже не знаю, — она опустила чашку, — я вообще видела ее два-три раза.
— А последний раз когда вы ее видели? — Валера глотнул кофе, глядя на Цыбину поверх чашки.
— Последний раз? — переспросила она и задумалась, — пару недель назад. Марк собирался пойти с ней, кажется, в консерваторию, и они зашли ко мне вместе перед концертом.
— А вас Марк не приглашал на концерт?
— Ну, конечно, приглашал, — она улыбнулась, — просто мне нравится другая музыка.
— Какая же? — поинтересовался Толкушкин.
— Я люблю рок и джаз. Хотите, поставлю что-нибудь? Я только недавно купила.
Она легко поднялась и направилась к стойке с аппаратурой. Взяв кассету, Оксана вставила ее в магнитофон и, нажав кнопку, села на диван.
— Идите сюда, — она показала на место рядом с собой, — из кресла не так хорошо слышно.
Валера охотно выполнил ее просьбу, а из колонок уже вырывался фальцет Саммервиля.
— А вы не помните, когда Марк с сестрой ходил на концерт? — спросил Валера, едва закончилась первая композиция.
— Кажется, это было перед выходными, — Оксана наморщила лоб, — да, точно, в пятницу.
Толкушкин раскрыл блокнот, в котором он делал пометки на странице с календарем.
— Пятнадцатого?
— Да, пятнадцатого. Классно, правда? — спросила Цыбина, когда Джимми выдал очередной пассаж.
— Замечательно, — согласился Толкушкин. — Оксана, а с отцом Марка вы знакомы?
