Ганке Валентин Валентинович — старший из сотрудников. В прошлом — виртуоз-медвежатник, в настоящем — специалист по замкам, простым и сейфным. Сановит, осанист, пунктуален, обходителен, неизменно корректен и невозмутим. Отличное чувство юмора и такта. Всегда безукоризненно одет, подстрижен и выбрит. предмет его особой гордости — густые холеные усы, которые от тщательно расчесывает специальной расчесочкой.
Практически никогда не расстается со своим дипломатом, в регулярно аэрируемых отсеках которого покоятся его аккуратно разложенные «хирургические» инструменты. Выходец из семьи поволжских немцев, ведущих свой род из северной Вестфалии, в свою работу он привык вкладывать неспешную основательность и филигранную скрупулезность своего народа.
Чета братцев Антоновых — Александр и Николай.
Сыщики-водолазы, скалолазы. Основное их занятие — добыча информации. Оба прекрасно водят машину, стреляют, препираются с Толкушкиным, который высмеивает их невежественно-прохладное отношение к символико-мистической системе знаний и ассоциаций, за период своего существования в избытке накопленных восточной и западной культурной традицией.
Александр старше брата всего на полчаса, но ужасно горд этим обстоятельством.
Болдырев Сергей — в прошлом — автогонщик, а ныне — водитель кайзеровской «Волги», на которой разъезжает безрукая в данный момент кайзерша, то бишь — я. Крепкий парень, с крестьянской жилкой и трезвым взглядом на жизнь. Прекрасный семьянин. Исполнителен, теплолюбив, обидчив.
Кажется, все. Вообще-то я рада, что мне удалось сколотить такую команду. Каково это — руководить мужчинами? — спросите вы. Пока справляюсь, а там…
Телефонный звонок оторвал Вершинину от записей, она отодвинула тетрадь и поднесла трубку к уху.
— Валентина Андреевна, доброе утро. Это Маркелов. Я не слишком рано?
— Нет, Вадим, я уже давно не сплю. Что-нибудь случилось?
— Нет, то есть да, случилось. У нас дежурство кончается…
— Вадим, что ты мнешься как кисейная барышня, выражайся яснее.
— Сегодня ночью был вызов на Шевченко. С сигнализацией все в порядке, только вот в квартире обнаружили труп. Ну, я и хотел у вас узнать, будем снимать с пульта?
— Оставь пока. В понедельник посмотрим, когда кончается срок действия договора, а там, может, объявятся родственники или наследники. Как фамилия владельца квартиры?
— Маргарита Львовна Трауберг.
— Хорошо, Вадим, до понедельника.
— Всего хорошего, Валентина Андреевна.
Вершинина положила трубку и пошла будить Максима. Подойдя к сыну, она потрепала его по стриженому затылку.
— Макс, вставай, завтрак готов.
— Ну, мам, — недовольно пробормотал Максим, — ты даже в каникулы не даешь выспаться.
— Вот отправлю тебя к бабушке с дедушкой, у них отоспишься.
— Я к ним не поеду, — твердо заявил Максим, сев на постели.
— Это еще почему? — удивилась Вершинина.
— А компьютер…
— О, Господи, — успокоилась она, — я уж подумала, и вправду что-то случилось. Ну, какие проблемы? И железо твое отправим.
— Тогда другое дело, — тут же повеселел Макс.
— Ну, иди умываться. Нам сегодня еще в больницу надо заехать — Алискера проведать.
* * *
Утром в понедельник, как обычно по будням, за Вершининой заехал Болдырев. Он позвонил из машины.
— Жди, Сергей, я скоро, — ответила она и, положив трубку, направилась в ванную.
Вечером приезжал Виктор Ромашов. Привез несколько бутылок красного вина, мяса, фруктов, зелени. Конечно, сегодня она проспала. «Перекушу на работе», — подумала Вершинина. Выйдя из ванной, она выглянула в окно. День обещал быть теплым, поэтому плащ она брать не стала.
Надев туфли, взглянула на свое отражение в зеркале: на нее смотрела высокая эффектная блондинка, короткое каре обрамляло лицо с крупными правильными чертами. «Надо не забыть отправить компьютер Максу», — она улыбнулась зеркалу и вышла из квартиры, заперев за собой дверь.
Болдырев ждал в черной кайзеровской «Волге». Доехали они быстро, но когда Вершинина вошла в свой кабинет, располагавшийся на первом этаже двухэтажного здания, где размещалась администрация фирмы «Кайзер», часы на стене показывали девять тридцать.
Она шагнула было к своему рабочему столу, но увидев, что ее кресло занято, остановилась. В нем, откинувшись на спинку, сидел ее шеф. Его жирные ляжки-окорока с трудом помещались в кресле. Он перевел свой взгляд с часов на Вершинину.
— Да, Валентина. Ты опоздала на полчаса, — укоризненно произнес он, держа в руках полуистлевшую сигарету.
— Могу я раз в году немного задержаться? — с раздражением сказала она. — Между прочим, я еще не завтракала.
Видя, что Мещеряков не собирается освобождать ее место, она подошла к столику с электрочайником и, посмотрев на красный поплавок, щелкнула рычажком.
— Вот если бы ты была замужем, Валентина…
Она не дала ему закончить.
— Если бы я была замужем, я бы опаздывала гораздо чаще: кроме себя и сына мне пришлось бы собирать на работу еще и мужа. И вообще, Миша, когда ты перестанешь читать мне нотации?…
— Не раньше, чем ты выйдешь замуж.
Почему-то он считал себя обязанным устроить личную жизнь Вершининой и постоянно пытался ее знакомить со своими не обремененными узами Гименея друзьями и с друзьями своих друзей, ну и так далее.
— Миша, роль свахи тебе совершенно не идет, — Вершинина достала из холодильника батон и кусок сыра и принялась делать бутерброды.
— Валентина, — Мещеряков вдруг резко сменил тему, — мы потеряли перспективного клиента.
Он имел в виду одного банкира, который трясся над каждой копейкой.
— Твой перспективный клиент зануда и скупердяй, — бросила Вершинина. — Он хочет, чтобы мы работали на него задаром. Я объяснила, что по соотношению цена-качество наши услуги выгоднее, чем у конкурентов, но он и слушать ничего не хотел.
— Не умеем мы работать с клиентом, — гнул свое Мещеряков, — надо учиться.
— Подхалимничать я никогда не научусь, — Вершинина зло посмотрела на шефа.
На эту ее реплику он прореагировал на удивление спокойно.
— Ну зачем же утрировать, я просто говорю, что нужно быть терпимее и мягче, может быть.
— Я была бы терпимее, если бы один зануда не капал мне ежедневно на мозги.
— Что ты имеешь в виду? — и без того красное лицо Мещерякова побагровело.
Чайник закипел и отключился. Вершинина разорвала пакетик с кофе «три в одном» и высыпала его содержимое в чашку.
— Ты мне составишь компанию? — она проигнорировала вопрос шефа.
