Валандра поймала себя на мысли, что на протяжении нескольких дней безотчетно слегка боялась, будто потеряла Виктора. А теперь, когда она убедилась, что все остается по-прежнему, она почувствовала облегчение и даже радость.
«Значит, Виктор для меня значит не так мало», — констатировала Вершинина, поднимаясь на свой этаж.
Но как только она вошла в квартиру, снова вернулись мысли о работе: в кухне трезвонил телефон.
Она стремглав, забыв скинуть туфли, бросилась на кухню, чтобы снять трубку. Но ее опередил Максим.
— Тебя, — сказал он, передавая ей трубку.
— Валентина Андреевна, это Алискер. Я отвез Болдырева и возвращаюсь в Тарасов.
— Там все без изменений? — спросила Вершинина.
— Да, Головинов с Комаровым все еще на даче.
— Отлично. Оставь машину и иди домой, — повторила она свое указание и дала отбой.
— Ты где пропадаешь?
Максим с чрезвычайно кислой физиономией стоял посреди кухни и, словно маленький деспот, требовал от матери ответа.
— На работе, где же еще, — отозвалась Валандра.
— Я уже два раза ужин разогревал, а тебя все нет, — продолжал ворчать Максим.
— А ты сам-то поел?
— Не-а, говорю же, тебя ждал.
— С каких это пор ты у меня стал таким внимательным?
— Я всегда таким был, просто ты не замечала.
Глядя на надутую мину сына, Валандра испытывала двойственное ощущение. Ей одновременно было очень смешно видеть, как в двенадцатилетнем подростке вдруг проснулся тиран, а с другой стороны — очень приятно, Максим заботится о ней.
— Я пойду сполоснусь, — сказала она, прикоснувшись к его вихрам, — а ты можешь опять попробовать разогреть ужин.
Против ее ожидания, Максим не стал возражать и захлопотал у плиты, как заправский домохозяин.
Поужинали они спокойно — ни один звонок не прервал их тихой семейной трапезы.
До восьми часов Валандра не получала никаких известий. Но она знала, что это лишь временное молчание. В начале девятого телефон заработал вовсю. Сначала позвонил Шурик Антонов, сказав, что никаких изменений у Зубова не наблюдается.
Сразу после Шурика позвонил Сергей Болдырев.
— Валентина Андреевна, Головинов с Комаровым вышли из домика, сели в машину и поехали в сторону города.
— Поезжайте за ними.
Вершинина набрала номер Мамедова.
— «Девятка» Головинова направляется в город. Возьми машину и следуй за ними, ты должен успеть перехватить их.
— Успею, Валентина Андреевна, не волнуйтесь.
— Пусть с тобой поедет Коля Антонов, — сказала она напоследок.
Валандра снова нажимала на кнопки телефона, набирая номер Толкушкина и Болдырева.
— Болдырев слушает.
— Сережа, Алискер с Антоновым-младшим поехал вам на встречу. Передай им Головинова, а сам поезжай в «Кайзер» за Ганке и отвези его на дачу. Там нужно провести обыск.
Вершинина могла бы сделать по-другому: отправить Алискера вместе с Ганке на дачу для обыска, а Болдыреву и Толкушкину предоставить дальше «пасти» Головинова. Однако ей казалось, вернее будет, если Мамедов проведет слежку. Учитывая, что Головинов допускал возможность слежки, Алискер был самой подходящей кандидатурой — никто лучше него не мог оставаться незамеченным во время наблюдения.
Вскоре позвонил Болдырев с сообщением, что он передал «эстафету» Мамедову и Антонову.
Сидя за кухонным столом, Вершинина набросала на бумаге схемку, из которой явствовало, что Алискер и Николай пасут Головинова с Комаровым, а Ганке, Болдырев едут на дачу.
Пока все складывалось именно так, как того хотела Валандра. Но она знала, что такое положение вещей, как правило, не может продолжаться долго. Рано или поздно начнут возникать всякие непредвиденные случайности, из-за которых вся тщательно отлаженная схема сойдет на нет.
У нее пока не было времени на то, чтобы как следует все обдумать. Валандра действовала скорее автоматически. Но теперь, когда у нее появилось время, она поразмыслила и решила, что выбрала правильные решения.
На кухонном табурете было неудобно, и она захотела перебраться в свою спальню. Валандра уже встала, когда раздался очередной звонок. Забыв о своем намерении, она снова села и сняла трубку.
— Валентина Андреевна, это Алискер. На проспекте строителей Головинов высадил Комарова, который теперь стоит на троллейбусной остановке. Что делать дальше? За кем ехать?
Времени на раздумья у Вершининой не оставалось. Головинов ведь не будет стоять и ждать, пока преследователи определятся, за кем им следить. В голове у нее в одно мгновение пронесся целый вихрь разных мыслей, половину из которых она сама не смогла осознать. В результате пришло решение:
— Следуйте за Комаровым.
— Хорошо, Валентина Андреевна.
Только положив трубку, Валандра задала себе вопрос: «А почему за Комаровым, а не за Головиновым?»
Она взяла ручку, притянула к себе лист бумаги и начала писать: это помогало ей привести в порядок мысли.
* * *
Несколько минут я не могла ответить на вопрос, почему я велела Мамедову следить за Комаровым, а не за его начальником. На первый взгляд, логичнее было бы поступить наоборот. Однако, я никогда не сомневалась в наличие у меня логики. Следовательно, если я решила, что нужно следить за Комаровым, в этом была логика.
Я попробовала ее найти. Признаться, это удалось мне не сразу. Для начала пришлось припомнить всю информацию, которую я имела. Сопоставила Головинова и Комарова. И только после этого до меня, наконец, дошло, почему я сделала именно такой выбор.
Головинов был чертовски умным мужчиной. Я знавала в совей жизни немало мужчин, но должна признаться, что таких, как этот приятнейший Дмитрий Сергеевич, видела редко. Это я могла заключить не только в результате непосредственного общения с ним, но и потому, как он законспирировался. Наверняка он еще задолго до моего звонка узнал о том, что Зубова освободили из СИЗО и тут же предпринял меры предосторожности. Послал Комарова для инструктажа, да еще и поручил ему говорить с Володей в ванной, чтобы исключить возможность прослушивания. Не потому ли Зубов два дня никому не звонит и не покидает квартиры?
Таким образом, слежка за ним, по всей вероятности, мало что даст.
Хотя я не общалась с Комаровым, но не сомневалась, что он в этом плане уступает своему шефу. По моим предположениям, он должен был вести себя приблизительно так же, как Зубов. А значит, слежка за ним могла оказаться гораздо более результативной.
Было и еще одно. То, что не поддается объяснению, но никогда меня не подводит — мое шестое чувство. Оно во весь голос кричало, что Алискер и Антонов должны следить именно за Комаровым.
