— Кузен…
Тамир и сама не заметила, как ее собственный меч упал на землю, пока она смотрела, как жизнь уходит из темных глаз Корина. Наконец он судорожно вздрогнул и умер, стискивая в руке меч Герилейн.
Брат покинул ее, и на Тамир тут же навалился весь ужас битвы.
— Черт, Корин…
Мертвый, он снова казался тем самым мальчишкой, с которым она когда-то играла, сражалась на деревянных мечах, пила вино… а теперь он лежал в грязи, залитый кровью.
Из-за оврага до нее донеслись звуки сражения, она услышала, как друзья отчаянно зовут ее и Ки.
«Ки!..»
— Сюда! — попыталась позвать она, но из ее горла вырвался лишь слабый шепот.
Рыдая, она вернулась к тому месту, где лежал Ки, и упала на колени рядом с ним. Его плащ насквозь пропитался кровью с той стороны, где Корин нанес свой удар.
Тамир осторожно приподняла его тело, сжимая здоровую руку и прижимая к груди голову Ки.
— О нет! Пожалуйста, не забирайте его тоже!
Его кровь просочилась сквозь ее плащ, и ее пальцы прилипли к пальцам Ки. Слишком много крови.
— Значит, этого ты хотел? — закричала она, обращаясь к Иллиору. — Так Скала должна получить свою королеву?
Что-то ударило ее в плечо, потом шлепнулось в лужу воды рядом с ней. Тамир посмотрела туда — и сдавленно вскрикнула.
Это была голова Корина.
Над ней навис Брат, никогда еще он не казался таким сильным и живым. В правой руке он держал окровавленный меч Герилейн, и пока Тамир смотрела на него, он поднял левую руку и облизал кровь, покрывавшую его пальцы, как будто это был свежий мед.
Брат бросил меч на землю рядом с Тамир, а потом с пугающей улыбкой погладил ее по щеке, испачкав кожу Тамир кровью Корина.
— Спасибо тебе, сестра.
Она отшатнулась от его ледяного прикосновения, крепче прижав к себе Ки.
— Все кончено. Ты отомстил. И я не хочу больше тебя видеть. Никогда!
Но Брат, все так же улыбаясь, потянулся к Ки.
— Не смей его трогать! — закричала Тамир, закрывая Ки от демона своим телом.
— Прибереги слезы, сестра. Он еще жив.
— Что?!
Тамир прижала палец к горлу Ки, отчаянно надеясь нащупать пульс, и вдруг почувствовала слабое биение жизни.
— Тамир, где ты? — услышала она голос Лисички.
— Здесь! — крикнула она в ответ, внезапно обретя голос.
— Тамир!
На краю оврага показался Аркониэль. Одного взгляда ему хватило, чтобы понять все, что произошло на поляне, и он тут же прыгнул к ней.
— Он жив! — выкрикнула Тамир. — Найди целителя!
Аркониэль приложил ладонь ко лбу Ки и нахмурился.
— Я найду, но ты должна вернуться и закончить сражение.
Оставляя Ки в руках Аркониэля, она чувствовала, как сердце рвется на части от невыносимой боли.
С трудом встав на ноги, Тамир подняла меч Герилейн. Рукоятка была липкой от крови, но она легла в ладонь Тамир так, словно была сделана именно для нее.
Однажды Тамир уже держала в руке этот меч — в ту ночь, когда впервые сидела за одним пиршественным столом со своим дядей. Потертые от времени чеканные золотые драконы на поперечинах казались ржавыми от засохшей крови, кровь была и на инкрустированной золотом рукояти из слоновой кости, и на резной рубиновой печати на эфесе. Королевская печать. Теперь ее собственная — дракон, несущий на спине Пламя Сакора, горящее в полумесяце Иллиора. Сакор и Иллиор едины…
«Ты и есть Скала».
Тамир наклонилась и, схватив за волосы голову Корина, подняла ее, ощущая еще не угасшее в ней тепло.
— Позаботься о Ки, Аркониэль. Не дай ему умереть.
Держа свой страшный трофей, она еще раз бросила на Ки горестный взгляд — и быстро поднялась по крутому склону оврага, чтобы исполнить волю Светоносного.
Глава 53
Дневной свет почти угас, а дождь все усиливался, когда Тамир появилась из оврага. Здесь битва уже почти закончилась. В истоптанных зарослях папоротника лежало бездыханное тело Пориона. Неподалеку от него распластался в луже крови Мориэль, и из его спины торчал кинжал Луты.
Калиэля Тамир узнала по волосам. Он лежал там, где упал, лицом вниз, а рядом с ним, держась за раненое плечо, сидел Никидес и плакал. Уна поддерживала Хилию, у которой была сломана рука.
«Компаньоны против компаньонов. Скаланцы против скаланцев…»
Лисичка, как обычно, был целехонек, и Тириен тоже. Они первыми заметили Тамир и ее страшную ношу.
— Корин убит! — закричал Лисичка.
На мгновение все словно окаменели. Оставшиеся в живых люди Корина уставились на Тамир, потом мгновенно развернулись и умчались за деревья, бросив раненых товарищей.
Никидес с трудом поднялся, чтобы приветствовать ее. Увидев голову Корина в руках Тамир, он не мог сдержать изумления.
— Я убила его. Его кровь на моих руках.
Тамир слышала собственный голос как будто со стороны, словно за нее говорил кто-то другой. Все чувства покинули ее, осталась лишь громадная усталость, поглотившая и горе, и радость победы. Она заставила себя взглянуть в сторону поля битвы, со смутным удивлением отмечая павших.
— Ты ранена? — с беспокойством спросил Никидес.
— Нет, но Ки… — «Не думать об этом сейчас!» — С ним Аркониэль. Как остальные?
— Лорин погиб. — Никидес тяжело сглотнул, собираясь с силами. — У Хилии рука сломана. У остальных просто царапины.
— А другие? Калиэль?
— Жив. Я… я в последний момент удержал меч. Прости, но я просто не смог…
— Все правильно, Ник. Ты поступил как надо. Проследи, чтобы его и остальных перенесли в лагерь.
Но Никидес все еще стоял рядом с ней, как-то странно глядя на нее.
— Ты уверена, что не ранена?
— Делай, что приказано!
Ей понадобилась вся ее сила воли, чтобы просто сделать шаг, каждое движение давалось с неимоверным трудом. Никидес отошел, видимо, чтобы выполнить приказ, но Лисичка, Тириен и Уна не отходили от нее ни на шаг, когда она вышла на опушку леса.
Поле боя представляло собой картину чудовищной резни. Кругом лежали мертвые воины и кони, тела громоздились друг на друге по три, по четыре… Возле ручья убитых было так много, что вода, запруженная телами, бурлила красной пеной.
Кое-где еще виднелись группы сражающихся. Часть сил Корина оттеснили вверх по склону холма. Другие бродили среди мертвых.
Тамир уныло огляделась по сторонам, все еще держась рукой за голову.
