«Как же я прошляпил такую улику, — корил себя Жарков, пытаясь вспомнить, куда запроторил коробку со свинцовыми белилами и кисточку. — Старый башмак… В такой ответственный момент лишил Ардова важнейшего аргумента в деле!»
Тем временем в психологическом кабинете продолжался следственный эксперимент.
— Пока вы делали это вступление, присутствующие с интересом наблюдали за новой парой, которая неожиданно появилась на сеансе, — Ардов указал на темный угол за колонной, где неподвижно сидел человек в мундире штабс-капитана.
Все это время Илья Алексеевич прогуливался за спинками кресел и время от времени пригибался с таким расчетом, чтобы его голова оказывалась на одном уровне с сидящими. В этом положении он направлял взгляд в разные стороны, как бы проверяя, что с этого ракурса мог видеть тот или иной участник сеанса. Обойдя весь круг, он остановился за спинками кресел четы Богдановых.
— Кто-то из присутствующих заметил перевернутый бюст на столе, возможно — окровавленные газеты в корзине для бумаг, подозрительные пятна на полу.
Ардов подошел к столу и указал на заранее расположенные особым образом упомянутые артефакты.
— Это не удивительно, ведь к моменту начала сеанса господин штабс-капитан был уже… — сыскной агент сделал паузу и завершил мысль, — мертв.
По присутствующим пробежала волна смятения. Ардов внимательно следил за реакцией.
— Именно поэтому вам пришлось после сеанса срочно менять обшивку кресла, в котором он сидел, — ткань пропиталась кровью.
Взгляды, полные осуждения и возмущения, устремились на психолога.
— Все верно, господин Бессонов? — справился Илья Алексеевич.
— Да… — выдавил из себя подозреваемый.
— Кто же его убил?
Андрей Феоктистович вспомнил тот вечер. Эта сумасшедшая опять явилась к нему без предупреждения и затеяла любовную игру. Их представили несколько месяцев назад после одного из выступлений. По театральной демонстративности, преувеличенному выражению эмоций, желанию постоянно находиться в центре внимания Бессонов безошибочно определил у дамы истерическое расстройство и согласился провести несколько сеансов, о чудесном воздействии которых так много говорили в Петербурге. Ошибка Андрея Феоктистовича заключалась в том, что он уступил Елизавете Силантьевне в ее сексуальных атаках, после чего ожидать положительного эффекта от терапии уже не представлялось возможным. Внушаемая, легко подверженная влиянию, генеральша мгновенно увлеклась индийскими фантазиями про чистое сознание и первичную энергию Пуруша, заказала себе шитые золотом цветные наряды и инкрустированную мебель и потребовала называть ее Арандхати. Отношения довольно быстро стали тяготить доктора, но к моменту, когда он это осознал, выяснилось, что Арандхати Силантьевна уже обработала своего супруга и в скором времени ожидался головокружительный скачок в карьере модного психолога.
Не желая слушать возражения Бессонова, любовница отложила веер с павлином и, забравшись на стол, принялась одаривать доктора поцелуями. Казалось, его протесты лишь сильнее распаляли генеральшу.
— Арандхати, прекрати, сюда могут войти в любую минуту.
— Именно это и будоражит, верно? — возбужденно шептала гостья. — Решение уже принято. Со дня на день тебе пришлют приказ. Я сделаю тебя падишахом, к тебе будут ходить на поклон все генералы империи.
— Елизавета Силантьевна? — раздался чей-то голос.
Увлекшись соблазнением, женщина не заметила, как в кабинет вошел штабс-капитан, в котором она узнала адъютанта собственного мужа. Увиденная картина явно произвела впечатление на военного.
— Вы же должны быть в Гатчине… — растерянно произнес он. — Я же сам отвез вас на вокзал.
Поправив платье, генеральша спокойно и даже с достоинством слезла со стола. Бессонову также пришлось привести в порядок некоторые элементы костюма.
— Максим Юрьевич, — произнесла Кострова тоненьким голоском. — Рада вас видеть.
— Я привез пакет от вашего супруга…
Штабс-капитан перевел потрясенный взгляд на хозяина кабинета.
— Доктору Бессонову.
Помедлив, адъютант подошел к столу и положил пакет перед Андреем Феоктистовичем. В этот момент женщина схватила со стола бюст и саданула посыльного по затылку. Тот упал.
— Ты с ума сошла! — в ужасе воскликнул доктор, стараясь при этом не издавать слишком громких звуков.
— Он мог все рассказать! — громким шепотом возразила Елизавета Cилантьевна. — Он мог превратить нашу любовь в фарс!
Бессонов опустился на колени и пощупал пульс мужчины, потом проверил зрачки.
— Господи, ты его убила! — простонал он в совершеннейшей растерянности.
— Да, да, убила, хватит причитать.
Казалось, генеральская супруга была нисколько не впечатлена произошедшим.
Вдруг в дверь постучали. Доктор мгновенно вскочил и приоткрыл створку таким образом, чтобы лежащий труп не был заметен из приемной. Стучал Богданов.
— Андрей Феоктистович, мое почтение!
— Здравствуйте, господин Богданов.
— Мы уже собрались…
— Да-да, очень хорошо. Еще буквально пять минут… и мы начнем…
Бессонов закрыл дверь и обернулся к любовнице, склонившейся над трупом…
Воспоминания прервал Ардов:
— Вам бы следовало сдать ее в полицию, Андрей Феоктистович. Но ведь именно через нее вы и влияли на товарища военного министра, и вам очень хотелось сохранить это влияние. Ведь так? Поэтому вы решили оставить преступление в тайне. Но что было делать с трупом?
— Боже, какой ужас! — прошептала Мармонтова-Пекарская.
— Мы доверяли вам! — подала голос Данишевская.
Троекрутов и фон Штайндлер с тревогой переглянулись.
— Сеанс отменять вы не стали, — продолжил сыскной агент. — Слушатели уже пришли. Но как избавиться от трупа? Другой двери нет, за окно не выбросишь — прохожие. И вы решили «пригласить» мертвого штабс-капитана на сеанс.
Бессонов вспомнил, как оттащил кресло в угол и усадил мертвеца. Тот все время заваливался набок, поэтому пришлось оторвать тесьму от портьеры, пропустить ее сзади под мундиром штабс-капитана и приторочить тело к спинке. Арандхати тем временем подтерла газетами следы, убрала бюст в шкаф и натянула мертвецу фуражку по самые глаза. Погасив свечи на столе и часть светильников, доктор пригласил гостей в кабинет. Кое-как представив гостей, для чего пришлось нагородить нелепостей про первый опыт и желание остаться в тени, Бессонов поспешил перейти к самому сеансу.
— Примерно после семи лет между супругами начинаются бесконечные конфликты. Безусловно, каждый брак — структура уникальная, развивающаяся по собственным неповторимым законам, но все же принято считать, что самый пик кризиса отношений приходится именно на седьмой год совместной жизни…
