Они влетели в лес, по счастью, разреженный, хотя и исполосованный оврагами, топтали стелющийся можжевельник, он путался в ногах, цеплялся за лодыжки. На открытом пространстве девушка вырвалась вперед, не успела затормозить перед оврагом, прыгнула в него и покатилась вниз с тоскливым воем!
Олег похолодел. Он успел остановиться, поехал вниз на пятой точке. Благо здесь не было ни камней, ни корений, только глина.
Катя стонала, пыталась приподняться.
Потанин схватил ее за плечи и спросил:
— Ты как, в порядке?
Нет, это был полнейший беспорядок! Она жалобно стонала, была испачкана с ног до головы, потеряла шапку. Волосы врассыпную, глаза очумело блуждали. Катя мотала головой, судорожно ощупывала себя.
Ей повезло. Такое впечатляющее падение, и отделалась только ушибами.
— Ну и что ты так уставился? — со злостью шептала она. — Я какого цвета?
— Грязного, — ответил он. — На будущее запомни. Редкая девушка долетит до середины оврага. Все, замарашка, пошли. Надеюсь, ты еще помнишь, куда мы спешили?
У следующего оврага он сам не устоял и загремел туда вместе со всем чувством собственного достоинства! Майор хромал, скрипел зубами. Она наступала ему на пятки и иронизировала. Мол, тебя бог наказал, которого нет. Но ничего, ты молодой еще. Кости хорошо срастаются.
Лес становился гуще, силы таяли. Потанин делал мысленные зарубки. Четыре километра прошли, пять. Он протаптывал тропу для девушки, ломал ветки, огибал опасные участки, и все равно она ворчала, не могла молчать. Мол, это северная часть Германии или все же джунгли Камбоджи? Олег выдерживал направление, боялся сбиться с курса.
Они обогнули с южной стороны ту самую приметную возвышенность, волоклись по вязовой рощице. Место падения самолета было где-то здесь, но как выйти к нему? Почему тут нет дорожных указателей?
И вдруг за деревьями заблестел просвет. Катя возбудилась, устремилась вперед. Останавливать ее было бесполезно. Она прорывалась через листву орешника, не замечала, как ветки хлещут по лицу.
Это была не поляна, а самое настоящее поле шириной не меньше километра, разрыв между лесными массивами. На дальнем краю непроницаемой стеной стоял такой же лес. Видимо, здесь и пытался приземлиться пилот.
Девушка неслась как ненормальная, забыв про все на свете.
— Глупая, ложись, там может быть засада! — крикнул майор ей в спину.
Она хоть что-то уразумела, села на корточки, жадно вглядывалась в очертания опушки.
Сердце Потанина застучало. Он увидел самолет! Вернее сказать, его хвост. Сам летательный аппарат вонзился в стену леса, повалил несколько деревьев.
Катя возбужденно дрожала. Олег доковылял до нее, сел рядом, сжал руку, чтобы не вырвалась.
Самолет смотрелся как-то нерационально. Потанину не часто доводилось видеть подобное. Видимо, «Юнкерс» сел, прыгал по полю, разваливаясь на ходу. Пустого пространства не хватило, чтобы остановиться.
Майор чувствовал, как его охватывает возбуждение, приготовил к бою штурмовую винтовку.
Они напряженно оглядывали окрестности, но все было тихо. Вокруг самолета никто не шатался. Все погибли? Но это не было падением в классическом смысле. Всего лишь жесткое торможение. Тут должны быть хотя бы раненые!
Мужчина и женщина подбирались к самолету, на который рухнуло несколько деревьев. Последние метры он катился на брюхе, продавив землю. Кабина была разбита вдребезги, треснул рифленый фюзеляж, надломилось крыло. Машина фактически наполовину вошла в лес и учинила там немалую разруху. Дверца у крыла была распахнута, болталась на одной скобе.
Олег знаком приказал девушке залечь, сам двинулся вперед перебежками. Тишина была как в морге. Он обязательно засек бы постороннего человека. Все вымерло. Если тут и были живые люди, то давно ушли.
Он добрался до кабины, осмотрелся. От центрального пропеллера остались лохмотья, кабина сплющилась и раскрошилась.
«А ведь моя работа, как ни крути!» — подумал Олег с какой-то странной гордостью.
Он махнул рукой. Теперь можно. Девушка полетела к нему так, как будто он раздавал тут манну небесную! Ему насилу удалось задвинуть ее за спину.
Потанин осторожно подобрался к двери, протиснулся внутрь. Фюзеляж лежал на брюхе, шасси отвалились, попасть в салон было несложно. Он дрожал от волнения, а Катя просто тряслась.
В салоне все было разбито, разбросано, перекручено. Валялись и висели мертвые тела, сохла разбрызганная кровь. Громоздились контейнеры, многие раскрылись от удара. Их содержимое рассыпалось, валялось в ворохе соломы и упаковочного картона.
Трупов было не меньше десятка. Люди могли бы выжить, но незакрепленный груз от резкого торможения пошел по салону, крушил, давил их. Разместить его в голове фюзеляжа никому в голову не пришло. На подобный инцидент никто не рассчитывал.
Катя застыла в немом изумлении, недоверчиво таращилась на полотна, гравюры и оттиски, вычурную посуду, отливающую позолотой. Старинное оружие, кубки, ветхие фолианты, распавшиеся на куски.
Майора Потанина в первую очередь заботило другое. Он боком протиснулся в кабину. Там ему пришлось нагнуться, чтобы что-то разглядеть. Тела пилотов представляли собой жуткое кровавое месиво. Скалился старый знакомец Вильгельм Кестлин. Обрубок оконной рамы разорвал его лицо надвое. Здесь все было ясно.
Олег вернулся в салон, начал перебираться от одного трупа к другому, переворачивал их, всматривался в лица. В основном это были мертвые эсэсовцы, рядовой состав, фельдфебели. Очевидно, они теснились кучкой, держались за кронштейны, когда взбесившийся груз начал их давить и ломать кости.
Впрочем, здесь хватало и не только рядовых. Оберштурмфюреру Бруннеру стальная консоль вонзилась под углом в ключицу. Она прибила его к стене.
Научного сотрудника Фридриха Буркхардта раздавил контейнер. На свободе осталась только голова с торчащими ушами. Посмертная маска запечатлела дикую боль.
То же самое произошло и с женщиной. Олегу казалось, что это кукла, упавшая с большой высоты. В ее скелете не осталось ни одной целой кости. Лицо посинело, почти не узнавалось. Бедная баронесса!..
Майор почувствовал что-то вроде жалости. Какая ни есть, а женщина. Похоронить свою супругу барон не удосужился. Даже не накрыл ее ничем! Интересно, хоть всплакнул над трупом?
Потанин еще раз осмотрелся. Барона тут не было. Да и мертвых пассажиров оказалось маловато. Значит, остальные выжили и ушли. Им крупно повезло.
При повторном осмотре майор обнаружил, что двое солдат умерли от огнестрельных ранений. Значит, немцы добивали своих, тех, которые не в состоянии были идти.
— Силы небесные! Ты только посмотри! — У девушки было свое на уме.
Она сидела на корточках и перебирала полотна, разбросанные по салону. Менялись фрагменты картин. Балерины в пышных белоснежных пачках, запечатленные в стремительном танце, пейзажи в стиле импрессионистов, средневековая трапеза, написанная в красочной реалистичной манере.
