– Слушаюсь.
Они ушли, а меня начало трясти и знобить, потому что я отчетливо увидела на Иен свою заготовку из рун для мини-бури. Ту самую, что в день разрешенной МСТИ вместо того, чтобы потрепать обидчицу, уложила ее темные локоны волосок к волоску, взметнула ленточки на платье и умчалась вдаль, разгонять белоснежные листья перелеи.
– Вирджи, что случилось? – Лорд поднял меня со стула, взял за плечи и требовательно заглянул в глаза.
– Я, это я, это все я… Это из-за меня ее преследуют бури. Вот только понять не могу, кто посмел усилить мое плетение и зачем активировал его в последние четыре дня? Для этого определенно есть причина. Но какая?
– Абсолютно невероятная. – Лорд шумно выдохнул, и теперь уже я требовательно заглянула в его глаза.
– Вы знаете, кто это сделал?
– Предположительно, твой поклонник, – со странной интонацией ответил он. – Хотел проучить Иен, защитить тебя.
– Упаси боги от такого! – Ткнула пальцем в разыгравшуюся за окном непогоду. – Он меня не защитил, он меня подставил. Кому, по-вашему, в итоге выставят счет?
– Ты ошибаешься. Вспомни, поселение под крепостью Дьяри всего лишь затопило, а мост Везения в Кри уже снесло. Плетение усилили погодники, так что и счет будут оплачивать они.
– Правда? – спросила неуверенно.
– Наиправдивейшая. Допивай чай. Я скоро вернусь.
В следующие полчаса за окном гремело и рычало. Стекло дрожало, блюдца звенели, но уже не так пугающе, как раньше. Град закончился, не начавшись. Молнии потихоньку угасли, гром все еще поражал своей звуковой глубиной, однако слышался издалека. Будто буря поднялась в вышину небес, где и растворилась, сбросив последние холодные капли. И только ветер продолжал качать деревья, вымещать злость на крышах домов, хлестать порывами первых появившихся на улице прохожих. Еще через десять минут в темноте ночи появились звезды, а ветер значительно стих.
Хлопнула дверь кабинета, в коридоре послышались шаги и голос лорда:
– Иен, ни деньгами, ни услугами мы не разойдемся. Вам придется учить.
– Что именно?
– Узлы и руны, а также правовые нормы магов. Особое внимание уделите когорте стихийников, что занимаются погодой. И в следующий раз не обращайтесь к шарлатанам.
– В следующий? – просипела она. – Вы думаете, это повторится?
– Конечно. Как еще я проверю, усвоили вы материал или нет.
Входная дверь открылась и закрылась. Лорд Легас, насвистывая, вернулся в гостиную и впервые в моей жизни улыбнулся.
– Вирджи, ночь прекрасна. Идем гулять.
9.
Мы впервые шли вот так, никуда не торопясь, бездумно и бесцельно.
Не договариваясь о новой мсте, месте встречи и не обсуждая, как ставить зарвавшихся студов на место. Влажная прохлада воздуха бодрила и навевала грусть, мокрые ветви сбрасывали звонкие капли, в лужах отражались звезды и мы, привычно идущие рука об руку в молчании и сожалении. Оно пробивалось сквозь мысли, то и дело напоминая, что Иен в моем списке была последней.
– Вирджи, у тебя на примете больше нет никого, кто бы обидел, раздосадовал или разозлил? – спросил лорд Легас, словно бы прочитав мои мысли.
– Только вы, – хмыкнула я тихо.
– Правда? – Он не спросил «за что?!», только удивился.
– Правда. Но вы сами сказали мстю на следующий год перенести.
– А ты пообещала управиться в этом году, на балах, – припомнил он.
– На одном балу, – нашла я нужным уточнить и замолчала.
Мстить плетельщику не за что, да и ни к чему. Если бы не он, у меня бы не было столь замечательных, насыщенных переживаниями и перемещениями каникул, невероятных впечатлений и нового подхода к преподаванию. Я решила более не терпеть выходки студов и сразу же по заслугам им воздавать. Для этого выделю специальные двадцать минут и назову его «террор-рун» или «руно-террор». Пусть студы знают, кого обижают.
За этими мыслями не заметила, как мы преодолели двадцать кварталов, вошли в мой дом, поднялись по лестнице и подошли к квартире. Доставать ключи почему-то не хотелось. Я стояла и смотрела на свою дверь. Лорд тоже стоял и смотрел. Каменная цифра сорок восемь приветственно блеснула магическим кодом и потухла в ожидании прикосновения моей руки.
Затем загорелась еще раз и опять угасла. И еще раз. И еще…
Я уже почти решилась, потянулась к сумке рукой, когда Легас меня остановил.
– Вирджиния, подожди! – Он развернулся и решительно заглянул в глаза. – Я хотел спросить.Ты действительно сейчас свободна, или Лирик соврал тогда для красоты?
Поначалу нахмурилась, не поняв сути вопроса, затем вспомнила четверку студов, что пряталась в общежитии в день мсти, и тему их разговора – мою личную жизнь.
– С какой целью интересуетесь? – Я недоуменно вскинула бровь.
– Хочу предложить помощь.
– Вы и так ее уже предложили. Будете прикрывать меня на балу.
– Я не о том.
Мысль, что Иви напрасно записывала лорда в мои женихи, была досадной и ненужной. Тряхнув головой, быстро выудила ключи, потянулась к замку.
– У вас есть на примете кто-то еще?
– У меня есть масса свободных вечеров, которые с твоим участием станут в разы веселей. – Лорд помедлил и, поймав мой ошарашенный взгляд, весело продолжил: – Я имел в виду себя в качестве настоящего кавалера.
Ключи выпили из моей руки. Маг их ловко поймал, улыбнулся, второй раз за вечер и за всю мою жизнь.
– Вижу, тебе нужно подумать. Взвесить решение.
Он это серьезно? На незаданный вопрос мне ответили прямым немигающим взглядом. Серьезно.
– Д-да, подумать было бы неплохо.
– В таком случае нужно обозначить дополнительные аргументы в пользу дела.
Рука с ключами обхватила мою спину, вторая от груди скользнула к шее. Он меня сейчас поцелует, да? Ох, что-то страшно, до дрожащих коленок и заикания без возможности сказать хоть слово за или против.
– Если боишься, закрой глаза, – внес он дельное предложение.
– Я… я…
– Не торопись, ответишь завтра, – сказал, мягко прижимая к себе.
Горячие губы коснулись моих губ, словно перышко на ветру, скользнули от уголка к уголку. Чуть надавили, обещая головокружение, натиск, феерию чувств. И он бы меня поцеловал, и я бы в поцелуе растворилась, если бы дверь не открылась, и два близнеца не вывалились наружу под громкий ор моей охранки.
– Дядя?!
– Листы?
Обернувшись, увидела лишь тени и светлые макушки тех самых листов, когда они провалились в портал. Но я узнала их по голосам и отборной ругани.
