— Я тебе еще не жена! И никогда ею не стану! Понял? — извивалась под ним непокорная. — Только не после того, как ты меня травил! Мерзавец!
Эти обвинения, полные безудержного гнева, не сразу достигли затуманенного желанием сознания стража. А когда до него все-таки дошел смысл ее слов, Моран замер на миг, нависнув над своей жертвой. По щекам Александрин катились злые слезы отчаяния.
Не способный обуздать ослепившую его страсть и наконец начиная понимать, что с ним происходит, мужчина простонал:
— Прости, но я не могу остановиться. Нет, не могу… — В голосе его смешались мука и неистощимая жажда. С каждым новым мгновением вызванная магией одержимость брала верх. Плоть, подконтрольная чарам, оказалась сильнее тихого голоса разума.
Демон внутри него требовал взять девчонку немедленно, хмелел от запаха ее страха, упивался ее рыданиями и уже предвкушал, как ворвется в тугое лоно и будет вонзаться в нее до изнеможения снова и снова.
— Ненавижу, — прошипела, захлебываясь слезами, девушка, из последних сил пытаясь вырваться, и неожиданно вскрикнула от обжигающей боли, когда камень у нее на груди вдруг раскалился. Засверкал, пронзительной вспышкой рассеяв полумрак комнаты.
А в следующую секунду боль испытал уже Моран. Как будто чья-то невидимая рука схватила мага за шиворот и, точно тряпичную куклу, со всей силы бросила об стену. Сознание померкло на долгие мгновения. Внутри возникло тошнотворное ощущение, что только что он чуть не совершил роковую ошибку. Да и того, что уже успел натворить, с лихвой хватит, чтобы поставить под удар продуманный до мелочей план. Ведь теперь ни о какой гармонии чувств, а значит, ни о каком ритуале не могло быть и речи.
Когда мир перед глазами перестал вращаться и три Александрин соединились в одну, де Шалон заметил в руках невесты увесистый канделябр на две свечи. Девушка стояла в нескольких шагах от него, готовая сражаться за свою честь до конца. Атака амулета и вид насмерть перепуганной девчонки, тщетно пытавшейся скрыть свой страх, немного отрезвили. С усилием поднявшись, пошатываясь, страж направился к выходу.
На девушку больше не смотрел, опасаясь, что, если взгляд хоть на мгновение задержится на ее полуобнаженном теле, тут уж никакие зачарованные побрякушки ее не спасут.
Словно во сне Моран добрался до своих покоев, прошел в спальню. Приблизившись к напольному зеркалу, заключенному в тяжелую резную раму, прижался ладонью к серебристой глади, мягко мерцавшей в бликах догорающего в камине пламени. Зажмурился, концентрируясь, и почувствовал, как твердая поверхность под рукой дрогнула, растеклась жидким оловом, открыв ему дорогу в мир Зазеркалья.
А спустя мгновение его светлость был уже далеко от Валь-де-Манна. Зеркало в спальне Опаль подернулось рябью, туманная дымка расступилась, впуская стража.
— Моран? — Девушка, с задумчивым видом перелистывавшая книгу в дорогом переплете, изумленно приподнялась на локтях.
— Иди ко мне, — требовательно произнес мужчина и с удовлетворением, к которому примешивалось раздражение, заметил, как в серых глазах любовницы отразилась привычная покорность.
— И все-таки ты скучал по мне, — сделала приятные для себя, но неверные выводы Опаль. Соблазнительно выгибаясь, кошкой скользнула к краю кровати. Привстала на коленях, коснулась измятой сорочки любовника, распахнутой на груди, ощущая под ладонями твердость литых мышц. Преданно заглянула стражу в глаза, в которых сейчас не отражалось ничего, кроме затмившей его разум похоти.
Как же его тошнило от этого щенячьего обожания…
Испытывая чувство отвращения и вместе с тем желая достигнуть долгожданной разрядки, страж надавил на хрупкие плечики девушки. Та подчинилась беспрекословно. Скользнув на пол, покорно ослабила шнуровку брюк и потянулась к напряженной плоти. Не сводя с любовника глаз, принялась его ласкать, изо всех сил стараясь угодить стражу. А поймав полыхнувшее во взгляде нетерпение, послушно вобрала в себя средоточие его желания, совершенно не протестуя против того, чтобы любовник, намотав на кулак свободно струящиеся по плечам волосы, сам задавал ритм.
Мужчина запрокинул голову, прикрыл от удовольствия веки, отдаваясь во власть чувственных ласк и позволяя той, другой девушке с прозрачными голубыми глазами, снова завладеть его сознанием.
В подземелье царила тишина, нарушаемая лишь тяжелой поступью стража. Повинуясь чарам незваного гостя, на стенах полыхнули факелы, осветив длинный коридор с низкими сводами и замшелой кладкой. Адриен шел, из последних сил стараясь не сорваться на бег.
В кои-то веки выдержка изменила ему. Казалось, если сейчас же не увидит ее, умрет в страшных муках. Желание оказаться рядом с любимой ослепляло, туманило разум. И плевать, что это не Серен, а всего лишь ее отражение.
Хотя бы так. Забыться хотя бы на несколько мгновений, поверить, что она жива и это ее чарующий голос доносится из Зазеркалья.
Подземная зала встретила мага тихим перешептыванием теней, чьи размытые силуэты едва угадывались в зачарованных зеркалах. Адриен ускорил шаг, подгоняемый неведомой силой. Коснулся ладонью резной, потускневшей от времени рамы и ждал мучительно долгие секунды, пока перед ним не предстала темная сущность чародейки.
Напоминание о его Серен.
— Еще один помешанный, — усмехнулась рыжеволосая красавица в отражении. — Я что вам, бесплатное представление? Таскаетесь сюда по очереди. Сумасшедшие.
Глаза стража потемнели, стоило ему увидеть нагую искусительницу. Ее великолепное, совершенное тело, которым он наслаждался бессчетное множество раз. Раскаленной лавой желание растекалось по венам, болью отзывалось в каждой его клеточке, сводило с ума. Девушка соблазнительно выгибалась, еще больше раззадоривая мага, и при этом бросала на него томные взгляды.
— Освободи меня, милый. А если нет… Тогда проваливай прочь! — ощетинилось отражение, вмиг утратив все свое обаяние.
Неимоверных усилий потребовалось де Грамону, чтобы сдержаться и не переступить черту дозволенного. Напомнив себе, что перед ним лишь тень его возлюбленной, мужчина отшатнулся. Сглотнул судорожно, тщетно пытаясь понять, что с ним творится. Почему его кидает то в жар, то в холод и голова предательски кружится от одной лишь мысли о Серен.
О том, что было… И что еще может быть. Надо лишь дождаться. Набраться терпения. А пока как-то привыкать к новому телу, новой внешности… Несомненно, девчонка хороша. Но и в подметки не годится маркизе де Шалон. Не покойной, конечно, а временно его покинувшей.
У Адриена язык не поворачивался назвать Серен покойницей.
Мужчина мрачно усмехнулся, наблюдая за тем, как девушка в отражении тает, прекрасный образ стирается и рассеивается легкой дымкой.
Ничего, с новым обликом своей избранницы он уж как-нибудь свыкнется. Главное, чтобы этот идиот, Моран, выполнил то, что от него требуется.
А там уже он, Адриен, найдет способ сделать маркизу де Шалон счастливой вдовой.
