Для меня этого вывода вполне достаточно. Не понимаю, почему, но мне бы и в голову не пришло с этим спорить. Единственная проблема — как попасть из одной вселенной в другую.
В некотором смысле это основополагающая проблема всей научной фантастики: как попасть отсюда, где мы живем, туда, где происходят всякие странные вещи. И сколько на свете романистов — столько и способов решения этой проблемы. Один из моих любимых способов описан в великолепном, загадочном, мощном, странном и неподражаемом романе Дэвида Линдсея «Путешествие к Арктуру», впервые опубликованном в 1920 году. Маскалл, герой романа, рассматривает какие-то странные бутылочки в форме торпеды, содержащие бесцветную жидкость и закупоренные пробками, похожими на сопла. Процитирую:
Теперь он разобрал на большей бутылке слова «Обратные солнечные лучи», и после некоторых сомнений ему показалось, что на другой он может различить нечто вроде «Обратные арктурианские лучи».
Он поднял глаза и вопросительно уставился на друга. ‹…›
— Что это за обратные лучи?
— Свет, возвращающийся к своему источнику, — пробормотал Найтспор.
— И какого рода этот свет?
Найтспор, казалось, не хотел отвечать, но, поскольку Маскалл все сверлил его глазами, он выдавил:
— Если бы свет не тянул так же, как он давит, как бы цветы ухитрялись поворачивать головки вслед за солнцем?
[27]
Каково, а? Чтобы долететь до Арктура, только и остается, что сесть на космический корабль, заправленный обратными арктурианскими лучами. Обратный свет потащит корабль прямиком к своему источнику, и всего за девятнадцать часов путешественники доберутся до цели (надо полагать, что назад свет движется еще быстрее, чем вперед).
Разумеется, это полный бред, — и, разумеется, какая разница, бред это или не бред? Ведь на самом деле важно не то, как они туда доберутся, а что они будут делать, когда окажутся там: важен не лес, важна тропа. Поэтому, когда мне понадобился способ путешествовать из одной вселенной в другую, я не стал тратить время на какие-то хитроумные выдумки, а просто взял и прорезал дыру. Во второй книге моей трилогии мальчику Уиллу достается чудесный нож — настолько острый, что лезвие его проходит между молекулами воздуха. И вскоре Уилл понимает, как им пользоваться. Цитирую:
Теперь дело пошло быстрее. Почувствовав то, что нужно, он уже знал, что искать, и меньше чем через минуту нашел в воздухе крошечную помеху. Это было похоже на осторожное нащупывание острием скальпеля едва заметного промежутка между двумя стежками. Он потрогал препятствие ножом, отвел нож немного назад, снова потрогал для пущей уверенности, а потом, как велел ему Джакомо Парадизи, наискось разрезал воздух серебристым лезвием.
Старик не зря предупреждал Уилла, чтобы он не удивлялся. Мальчик не выронил нож — прежде чем дать волю своим чувствам, он аккуратно положил его на стол. Лира уже вскочила на ноги; от изумления у нее отнялся язык, потому что перед ними, посреди пыльной комнаты, возникло точно такое же окно, как на лужайке под грабами. Это была дыра в воздухе, сквозь которую они могли видеть другой мир.
Чудесный нож, с. 193
И так далее. Если у тебя есть чудесный нож, ты можешь открыть дорогу в любой из других миров, и проблема путешествий решается раз и навсегда.
Для «Янтарного телескопа» — третьей, заключительной книги трилогии — мне понадобился новый мир, такой, в который Лира и Уилл еще не попадали. Если вы читали «Чудесный нож», то, возможно, помните, что доктор Мэри Малоун покидает свой (то есть наш) мир, потому что ей сказали, что она должна сделать нечто важное в другом месте. Часть «Янтарного телескопа» посвящена ее путешествию в этот новый мир и изготовлению инструмента, название которого стало названием книги. Мэри отправляется туда, чтобы подготовить дорогу для Уилла и Лиры, хотя еще не понимает, зачем это нужно.
Мир этот населен существами на колесах, и сейчас я хочу рассказать немного о том, как я их создал. (Тут самое место вспомнить, что я очень плохо знаю научную фантастику. Совершенно не исключено, что проблему колесных существ решили задолго до меня — в любом из тех научно-фантастических романов, которые я так и не прочитал; и, более того, решили куда изящнее и умнее, чем я. Но факт остается фактом: я могу рассказать вам только о том, что знаю. А потому — приступим!)
Поначалу я не знал, откуда у этих созданий взялись колеса: это была загадка, и мне стало интересно разгадать ее. Как у живого существа могут появиться колеса? Колесо — это фактически прообраз всех человеческих изобретений, первая масштабная технологическая идея. Главная проблема, естественно, состоит в том, что колесо должно быть съемным — иначе оно просто не сможет вращаться. Колесо может соприкасаться с осью только через подшипник. Оно не может быть частью оси.
Мы с Томом, моим сыном, отправились на утреннюю прогулку вокруг озера Блед (это в Словении), и я решил обсудить с ним эту проблему. Тому тогда было пятнадцать. Обычно я ни с кем не говорю о своих книгах, пока они не дописаны, но этот вопрос относился не к тропе, а к лесу. Обсуждать лес я могу и в ходе работы над книгой, это мне не мешает.
Мы с Томом рассуждали так: колеса либо связаны с организмом в целом, либо нет. Иными словами, либо эти существа могут снимать свои колеса, либо колеса — неотъемлемые части тела. Во втором случае колеса должны состоять из живых тканей. Значит, они нуждаются в кислороде, питательных веществах и так далее; спрашивается, откуда они могут все это брать?
Можно было бы представить себе кровеносные сосуды из какого-то бесконечно растяжимого и гибкого материала — такие, чтобы они могли сколько угодно наматываться на ось при вращении колеса, но не занимали много места. Однако эта идея показалась нам неуклюжей, и мы ее отвергли. Был еще такой вариант: кровь или ее эквивалент поступает в отверстие ступицы через отверстие в оси, а края этих отверстий соединяются друг с другом, как бескамерная шина — с автомобильным колесом (коротко говоря, в основе этой механики лежит давление).
Но я чувствовал, что назревает какая-то принципиально другая идея, и хотел продумать вариант со съемными колесами. Какого они происхождения — искусственного или природного? По берегам озера, где мы гуляли, росло много деревьев, и в какой-то момент идея семенной коробки практически упала мне на голову. Семенные коробки! Очень большие… плоские, идеально круглые… очень твердые, но с мягкой сердцевиной, сквозь которую можно продеть коготь — ось колеса. Симбиоз — отличная задумка: колесные существа зависят от деревьев, которые снабжают их семенными коробками, а деревья в свою очередь зависят от этих существ как от разносчиков семян. Если много ездить на таком колесе, коробка в конце концов лопнет, семена разлетятся и вырастут новые деревья. Вдобавок где-то рядом маячила еще одна мысль… но ухватить ее пока не удавалось.
Как должны выглядеть эти существа? Примерно как мы? Позвоночные с четырьмя конечностями, на каждую из которых надевается колесо и получается эдакий живой автомобиль? Мне это не нравилось. Мне казалось, они должны двигаться быстро и очень маневренно, а если у них будет по колесу на каждой конечности, то чем они будут отталкиваться от земли, чтобы катиться вперед? Конечно, не обязательно ограничиваться четырьмя конечностями — можно дать им сколько угодно рук и ног. Но четыре — это аккуратно и экономно.
