Проверять-то еще нечего. Портал-то по факту еще не создан.
Так, как бы это проверить? Быстро нахожу какой-то канал, который ведет из ниоткуда в никуда. То есть мои действия никому не повредят.
Хорошо, пробуем.
Зацикливаю выбранную нить, завязав ее саму на себя. И что мы видим? Да ничего. Вроде бы висит, и даже никаких изменений.
«Жаль», – только и подумал я, уже собираясь разорвать ее и начать думать над чем-то иным. Только вот одна проблема: то кольцо, которое я недавно создал, просто-напросто испарилось, не оставив после себя даже малейшего следа.
= Зарегистрирован полный распад канала подключения, – пришло ко мне понимание произошедшего.
«Ну, вот и выход», – мысленно потер я руки.
Теперь осталось только подготовиться к разговору с этим непонятным стражем – существом, сидящим в клетке. И поэтому я вновь подключаюсь к его метрической матрице. Но тут, коль уже подключился к ней, то и действовать буду именно через нее.
И буквально через несколько мгновений у меня все было уже готово. А значит, теперь можно и поговорить.
Неизвестность.
Вечность
Боль… Резкая и пронзительная. Она заставила его очнуться. И это была не та боль, к которой он уже успел привыкнуть и сродниться с ней за все то время, что оказался в этой ловушке. Поэтому мысли, которые, казалось, уже никогда не затрепещут в этом разуме, вновь пробудились в голове вечного пленника.
«Что это было?» – ему было очень трудно заставить себя думать. Он за ту пропасть времен уже забыл, как это делать.
Но эта острая и пронзительная боль, такая знакомая и одновременно такая необычная, для того места, в котором он был заточен, заставила его это сделать.
«Неужели кто-то из них сам же угодил в свою ловушку?» – подумал он.
Слишком тот энергетический след, вызвавший этот нереальный отзвук боли в его теле, был похож на удары его врагов, которые когда-то и загнали его в мертвый мир.
«Но как?» – задался вопросом он.
Однако ничего больше не повторялось.
«Неужели показалось?» – подумал он. И только в его сознании промелькнула эта мысль, как новый отзвук боли пронзил все тело. Правда, в этот раз он был значительно слабее. Но главное, что был.
«Кто-то из них и вправду здесь, – понял он, – и этот „кто-то” где-то рядом. Но он не пленник, потому что смог уйти».
И он вновь приготовился к вечности одиночества.
Сейчас тот, кто когда-то был его врагом, разберется с тем, на что же он наткнулся, и покинет его вечное узилище.
Но нет. Новый приступ боли пронзил его сущность. Она не усиливалась, но и не стала слабее.
Враг все еще здесь и не ушел.
Он не знал, как относиться к этому. Но происходящее заставило его сущность встрепенуться. Он не был рад. Эмоции давно покинули его.
Но сейчас он был не одинок. За ту вечность одиночества он наконец тут не один. И то, что это кто-то из его врагов, никак не меняло его отношения к происходящему.
«Я в этом мире постоянной боли не один», – молнией пронеслась мысль в его голове. И именно она, а также новый приступ боли заставили уже давно заснувшее тело встрепенуться. Этого не было заметно внешне, но он стал усиленно собирать энергию.
«Враг не увидит…» Чего должен был не увидеть его враг, он додумать не успел, так как именно в это самое мгновение в его сознании прозвучал чей-то голос:
«Эй, ты там живой еще, говорить можешь?»
И буквально через пару мгновений:
«Ага, то, что ты меня услышал, я уже понял. Похоже, все-таки живой».
Он не понимал, что происходит. Но это точно был не кто-то из его врагов. Ведь боль накатывала откуда-то из совершенно иного места. А говорившего с ним он абсолютно никак не ощущал, будто его и не было тут. Но этот неизвестный был, ведь он слышал его.
– Да, – сам не зная кому, ответил он, – я слышу тебя.
– Ну и замечательно…
Он не был уверен, но ему показалось, что этот неизвестный усмехнулся.
– Тут такое дело. Нам вроде как необходимо то место, где ты сейчас обитаешь. Не будешь против, если мы тебя отсюда выпустим?
Кому-то была нужна его вечная тюрьма? Он даже не представлял, что может еще удивляться, но именно это чувство и посетило его.
– Я согласен, – медленно ответил он на вопрос неизвестного. – Что вы потребуете от меня взамен?
В то, что его кто-то отпустит просто так, он уже давно не верил. Он вообще с тех пор, как его заманили в эту ловушку, никому не верил.
– Ну, ты не тронешь нас и свалишь отсюда, куда там тебе нужно, – ответил неизвестный, – меня бы это вполне устроило.
– И это все? – Слишком малого просил неизвестный.
Похоже, и тот подумал так же и, немного помолчав, продолжил:
– Ну, и за тобой будет должок, согласен?
Он задумался.
Быть обязанным кому-то, кто может приказать в качестве ответного долга стать ему вечным рабом, он не мог. Он уже один раз прошел через такое, и именно это послужило тем, что привело его сюда. Но и вечность заточения его уже истощила настолько, что он готов был ухватиться за любую возможность. Если повезет, он сможет вырваться вновь, как сделал это уже однажды. Именно это перевесило чашу весов, а потому он решил ответить.
– Согласен, – только и произнес он.
– Смотри-ка, не солгал, – даже несколько удивился его собеседник, а потом добавил: – Ну тогда приготовься… Не знаю, как все это сработает. Но помни, ты обещал.
Он замер. Но ничего так и не произошло. Ни в первое мгновение. Ни во второе.
– И что? – только и спросил он, обращаясь непонятно к кому.
– Ну, не знаю, – честно ответил ему неизвестный, – вроде как больше энергию из тебя никто не сосет. Так что дальше дело за тобой.
И только сейчас он сообразил, что незнакомец прав. Не было того бесконечного цикла поглощения его магических сил и его полного ментального истощения, что и удерживал его постоянно в этой самой ловушке.
– Свободен, – только и проревел он. И наконец он открыл глаза, поглядев прямо перед собой.
Его взгляд наткнулся на того, кого он даже и не ожидал тут увидеть.
И как раз этот самый неизвестный с любопытством рассматривал его в ответ.
– Смотри-ка, а ты, оказывается, и не каменный вовсе, – только и прокомментировал неизвестный те преобразования, что происходили с его телом по мере того, как с него спадали наложенные когда-то чары окаменения и удержания. Те, которые он и не мог с себя сбросить долгие, очень долгие годы.
– Так мы победили? – в изумлении, не веря происходящему, глядя на стоящего перед ним человека спросил он о том, что интересовало его сейчас больше всего. А стоящий перед ним молодой парень никем иным быть и не мог.
