– Я оценила помощь, спасибо.
– То есть, чтоб добиться твоего внимания, мне придется вечно тебя спасать? – в уголках губ такого серьезного мужчины заиграла улыбка.
– Чтоб добиться моего внимания, на меня не нужно давить, это главное, – мужская рука вновь прошлась по коже, теперь уже сверху вниз, вызывая новую волну приятных ощущений, не хотелось признавать, но эти его касания успокаивали. Настя даже подумала, что позволь она себя обнять – стало бы намного лучше.
– Хорошо, зайдешь в квартиру – позвонишь. Номер я забил. Свалишься по дороге – тоже позвонишь, даю пять минут на то, чтоб добралась до квартиры.
Настя кивнула, разворачиваясь. Пожалуй, можно было бы возмутиться, спросить по какому праву… Но не было ни сил, ни желания, ни смысла. Он ее действительно спас. И теперь имел право хотя бы на этот небольшой приступ самодурства. Если все ограничится этим, конечно.
***
Открыв дверь в квартиру, юркнув в темный коридор, Настя опустилась на местную табуретку, медленно стягивая кеды. Достала телефон, позвонить не решилась, а вот смс набрала.
'Я дома.'
Закрыла глаза, привалилась затылком к стене, прислушиваясь к себе, пытаясь понять, хватит ли ей сил на то, чтоб дойти до комнаты, оттуда в душ, потом обратно до кровати… Так бы и заснула, сидя на табурете, но в руках ожил телефон.
'Я просил позвонить.'
'Простите. Устала.' – Настя набрала, а потом почему-то улыбнулась, отправляя.
'Прощаю. Но в следующий раз позвонишь.'
Надо было бы ответить, что никаких следующих разов, да и вообще, его номер можно смело удалять из записной, но Настя просто встала, направляясь в комнату.
После сегодня она уже не уверена ни в чем. Всякое в жизни бывает, может, когда-то позвонит…
***
Глеб сел в машину, завел мотор, гипнотизируя взглядом часы. Когда от нее пришло смс, отведенное время почти закончилось.
Бабочка рисковала. Или просто действительно так испугалась и устала, что плелась до квартиры чертовски долго. Он, кстати, так еще и не узнал, где точно она живет. Но это дело времени.
Того самого следующего или послеследующего раза, который непременно будет.
Глава 8
– Настенька, слышала, что ночью было? – Наталья вернулась из магазина, влетела в кухню, на которой в этот самый момент происходил завтрак, сдобренный дружеской перепалкой детей, отмахнулась от Андрея, попытавшегося отобрать у матери пакеты, открыла холодильник, забрасывая туда покупки.
– Нет, – к счастью, Настя знала негласное правило, касающееся любого человека, которому есть, что скрывать: не лезь с предположениями вперед батька.
– Говорят, драка была, под утро.
– Мало ли драк… – пытаясь сохранить максимально безразличное выражение на лице, Настя пожала плечами, делая глоток из чашки, а потом спустила рукава кофты, прикрывая оставшиеся после неосторожных захватов Пети следы пятерни.
– Ну, знаешь ли, под нашим подъездом, мало, слава богу. А теперь даже страшно как-то, да и ты вечно в ночь куда-то несешься…
– Мам, – Настя бросила на Наталью взгляд, напоминающий, что они уже миллион раз это обсуждали.
– Что, мам? Лучше скажи, как экзамены?
– Хорошо, – смена темы Настю очень обрадовала. – Во вторник предпоследний, потом на той неделе еще один, и все.
– А прошлые как?
– Сданы.
Наталья окинула дочь подозрительным взглядом, но кивнула.
А Настя могла гордиться тем, что хотя бы тут не соврала ни капельки – после первого проблемного, остальные экзамены прошли куда глаже.
– А у тебя что? – следующий подозрительный взгляд адресован был уже Андрейке.
– А у меня, мамочка, практика. Мы, знаешь ли, шторы в классе снимаем.
Мама знала. Знала, наверное, потому, что обычно шторы потом приезжали к ней домой и уже тут стирались. Хорошо, что в этом году тяжкая участь перепала кому-то другому, за что она была безмерно благодарна провидению. Это все же хоть маленькое, но везение.
– Ну, смотрите мне, – расправившись с покупками, Наталья сполоснула руки, а потом вновь повернулась к детям, грозя пальцем. – Я, может, не самая строгая мать, но попробуйте завалить учебу, почувствуете, что такое родительский гнев.
Родительский гнев, в исполнении Натальи Андреевны, представить было сложно, но дети дружно закивали.
Получение хорошего образования – один из пунктов, за который ими мог бы гордиться папа, и обязательно станет гордиться мама, а значит, здесь они выступали единым фронтом – отучат, получат, применят.
– Настюш, мне кажется, там твой телефон кричал, – кивнув в сторону коридора, Наталья поставила греться чайник, не заметив, как дочь моментально подобралась. – Ступай, проверь.
– Угу, – поймав ехидный взгляд брата, Настя поднялась.
– У нас что, новый молодой человек появился? – к сожалению, ехидства хватило и на вопрос. – Познакомишь?
– Не знаю, что у вас, а у меня телефон звонил, балда, – отвесив умнику подзатыльник, Настя направилась в комнату. Ни разу не быстро, совсем не чувствуя, как сердце начинает биться чаще, стоит только предположить, кто мог позвонить, абсолютно не волнуясь. Нет, себе она врет хуже, чем маме.
Телефон действительно звонил, а потом перестал. Настя взяла его в руку, разблокировала. Звонил не он. Ну вот, размечталась… Хотя мечты-то тут причем? Наоборот, нужно радоваться, чувствовать облегчение, что не стал наяривать. Да и с какой стати? Помог, и на том спасибо. А она его вчера хоть поблагодарила? Настя задумалась, пытаясь вспомнить, что говорила, получалось не слишком удачно – события слились в один сумбурный ком, который память никак не хотела распутывать. Если нет – поблагодарит при личной встрече. Да, так и сделает.
***
Перед очередным походом в Бабочку Настя нервничала больше обычного. Вспоминала последний вечер, вздрагивала, но заставляла себя собраться, выбросить из головы осуждающие взгляды Пети, который о себе больше знать не давал. Оставалось только надеяться, что Имагин не нашел и не убил его, как обещал. Хотя с чего вдруг ему это делать?
Оказавшись в Баттерфляе, первым делом Настя отправилась к Амине. Не то, что ради извинений, скорей чтоб прояснить…
– Я не хотела…
– Меня послать? – Амина изогнула бровь, смотря на собеседницу сверху вниз с высоты форменных каблуков.
– Да.
– А мне показалось, что хотела. Так это у тебя… с чувством получилось.
– Извини, ты просто попала под горячую руку.
Амина передернула плечами, мол, заметано, забыто. А потом несколько раз открывала рот, словно решаясь, стоит говорить или нет. Решила, что стоит.
