– Как вы меня нашли?
– Пирожок – трепло.
Настя прикусила язык, мысленно обругав и себя, выдавшую целую кучу информации, которую выдавать не должна была, на том единственном ужине с Пиром, и его, действительно бывшего треплом.
– Так что теперь я знаю о тебе все, Настя Веселова… – Глеб хмыкнул, а вот девочка, судя по всему, не обрадовалась, только смотреть стала еще более враждебно. Да, перегнул, напугал, придется исправляться… – Нам действительно поговорить нужно, может, пообедаем где-то?
– Нет, – Настя уверенно мотнула головой, не допуская даже возможности настаивать. После последних его слов, она почувствовала себя ужасно некомфортно. Неприятно слышать, что кто-то 'знает о тебе все'. Особенно, если ты сама бы очень не хотела, чтоб этому кому-то вообще было до тебя дело. А Настя ведь не хотела … Во всяком случае, себе об этом девушка повторяла по десять раз на дню.
– Ладно, как хочешь. Поговорим здесь, – Имагин окинул взглядом проходную, снующих по тротуару студентов, а потом снова повернулся к Насте. – Я уезжаю на несколько дней, возможно, к твоей… смене в Бабочке, – мужчина задумался. Видимо, долго подбирал слово, – могу не успеть.
– И что?
– А то, что без присмотра оставлять тебя – чревато.
– А вы, значит, снова следите?
– А то ты не заметила, – Имагин вскинул бровь. Мол – ну давай, соври, что не замечала, или не соври, но тогда объясни, почему не стала выяснять.
Асе пришлось зло промолчать.
– Так вот, я уезжаю, соответственно, нужно что-то решить…
– Что решить? – Настя не знала, как реагировать. Совсем. Вообще. Ни грамма. Посторонний человек заявляет, что следит за ней, ставит перед фактом, что на какое-то время следить перестанет, а потом предлагает… что-то в этой связи решить.
– Мне достаточно будет честного слова, что ты не станешь встревать в нехорошие ситуации, говорить с плохими людьми и шляться по улицам ночами. Все. Хотя нет… Дай еще телефон, пожалуйста.
Не то, чтоб ее реально спрашивали, воспользовались ступором, выцепили сжатый в кулаке телефон, провели какие-то манипуляции.
– Мой номер у тебя есть, вот еще один – рабочий, он тоже будет со мной, в случае чего, звони на него.
На повернутом к девушке экране так и горела надпись 'В случае чего (Глеб)'. Отлично.
– Стоп, – и вот на этом тормозить Настя перестала. Взяла свой телефон из чужих рук, вытянула ладонь, призывая помолчать, заговорила сама. – Глеб Юрьевич, или я, или вы чего-то не понимаете. Я благодарна вам за помощь, но… Больше в ней я не нуждаюсь.
– Меньше тоже. – Пресекая дальнейшие попытки возмутиться, Глеб взял ее ладонь в свою, опустил, пришлось даже на несколько шагов приблизиться, потому что выпускать руку он не спешил. – Я буду безмерно рад, если ты не позвонишь, потому что это будет означать – все хорошо. Но в случае чего… Не стоит отказываться от помощи, за которую с тебя ничего не требует. Да и у меня свои мотивы – будет спокойней.
– Вам?
– Мне.
– А вам-то какое дело?
– Это мы, кажется, уже выясняли. Мне есть до тебя дело. И я все жду, когда ты перестанешь смотреть волком, чтоб…
– Трахнуть?
– Господи, – Имагин закатил глаза, – на кофе пригласить. Хотя бы. А там может и…
– Почему вы не пришли в Бабочку на прошлых выходных?
Переход получился резким, но что ответить на 'кофе и…' Настя не знала.
– А ты ждала?
– Пирожок расстроился.
– Нет, ты мне скажи, ждала? – в глазах Имагина загорелся нешуточный интерес – теперь же не отстанет.
– Ждала. Привыкла, знаете ли, что танцую как мартышка под колпаком, а вы наблюдаете…
– Ну ты сама начала…
– Я? – вот теперь офигела уже Настя. Даже голос повысила, глаза округлила, руки снова опустила.
– Да это вы! Это из-за вас! Да вы меня уволить хотели!
– Я? – эстафета по офигению была успешно передана обратно Имагину. – За что? Я, конечно, не идеальный, но увольнять никого не собирался…
– Но Пир… – Настя не договорила, запнувшись. Стало стыдно. В том, что Пир мог соврать – сейчас сомнений нет, но она почему-то о подобном даже не подумала, версия о том, что Имагин хотел ее уволить, когда-то так органично вписалась в ее представление о нем. Похоже, со всех сторон ошибочное и предвзятое представление. – Прости. Те.
– Давай уж все выдавай. В чем еще провинился?
– Ни в чем, простите.
В разговоре наступила пауза – неловкая, некрасивая, явно лишняя. Настя опустила глаза, предпочитая разглядывать носки мужских ботинок, а Имагин смотрел на нее и молчал. Благо, эта вечность длилась не так долго.
– Хорошо, давай по делу. Про телефон запомнила?
Настин кивок.
– Если что, позвонишь?
Снова кивок.
– По подворотням лазать не станешь?
Кивок.
– Поужинать после моего возвращения согласишься?
Кивок, осмысление…
– Нет! – в ответ на ее яростный взгляд, Имагин только улыбнулся.
– Вот скажи мне, что такого ужасного случится, если мы поужинаем?
– А почему вы так упорно пытаетесь затащить на ужин обыкновенную девушку, которая уже не единожды сказала, что никаких ужинов не хочет?
– Наверное, потому, что девушка не настолько обыкновенна. И она мне нравится, но она меня боится.
– Боится, – отрицать очевидное Настя не видела смысла. – И потому нет. Не знаю, почему терплю вот это, – она помахала телефоном, – но просто дождусь, когда вам надоест, надеюсь, это произойдет скоро, а никаких завтраков, обедов и ужинов не будет…
Спорить Имагин привычно не стал, просто пожал плечами – мол, можешь думать, что хочешь, а мы еще посмотрим…
– До свидания, – развивать тему Глеб тоже не спешил, а просто стоять и смотреть на него, было бы странно. Интересно, но странно.
– Пока, – только уйти с миром ей не дали, проходя мимо мужчины, Настя почувствовала еле ощутимый шлепок по пятой точке.
Обернулась она вновь растерянная.
– Брать трубку, Анастасия, нужно с первого раза, уяснили? – а Имагин откровенно смеялся, склонив голову. Набросься девушка на него с кулаками, с легкостью поборол бы сопротивление, а потом рассмеялся с новой силой.
– У меня брату четырнадцать… – на лице Имагина родилось удивление. – Вот они выражают симпатию к девочкам приблизительно так же. Вы когда взрослеете-то?
– Если нам нравятся девочки, Анастасия, мы ведем себя одинаково в четырнадцать и двадцать восемь.
– Значит, никогда… – Настя попыталась окинуть мужчину максимально пренебрежительным взглядом. А потом отвернулась, направляясь куда-то… А не важно куда. Не важно, что к метро в другую сторону, а к кафе – в третью. Важно, что гордо и к нему спиной.
