Однако, согласно дневному (17:00) боевому донесению штаба бригады, «начало атаки по залпу РС в 16:00 15.10.41 г… Генерал-лейтенантом тов. Ватутиным 8 тбр дополнительно подчинен погран. батальон». Силы противника были оценены как «…предположительно до 2-х батальонов, занял перекресток шоссе и ж.д. с.з. окраина г. Калинин, где было установлено до 3-х ПТО и 2-х минометных батарей и до батальона пехоты, часть пехоты пр-ка занимает ж.д. мост».
Правда, немцы опередили советские части, начав наступление в 15:00:
«…противник силой до б-на в направление Малица перешел в атаку, был отброшен с большими потерями для противника».
Судя по записям в ЖБД 30-й армии, 934-й полк «в 14:00 во взаимодействии с 8 тбр перешел в атаку и к исходу дня овладел перекрестком дорог» (с Горбатым мостом). Впрочем, выражение «к исходу дня» в данном случае оказалось несколько преждевременным.
Закрепить наметившийся успех не удалось. Комполка А. В. Егоров вспоминал, что «Горбатый мост много раз переходил из рук в руки». Несмотря на слова П. А. Ротмистрова о том, что «противник потерял три танка, пять бронемашин, свыше шестисот солдат и офицеров и отошел в город», реально «к исходу дня» были отброшены советские войска. Они заняли рубеж: мост через ручей Межурка – Николо-Малица – 600 м северо-западнее Горбатого моста – южная окраина Дорошихи. С другой стороны, продвижение немцев в направлении Торжка также на несколько часов остановилось.
Обе стороны понесли существенные потери. В соответствии с боевым донесением штаба 8-й танковой бригады, датированным 23:00 15.10, 8-й танковый полк «в боеготовности имеет 2 танка КВ, 9 танков Т-34, 10 танков Т-40, танков Т-26 – 2». Таким образом, по сравнению с количеством танков, совершивших марш-бросок к району боевых действий, парк бригады сократился почти вдвое.
Немцы оценили усилия своих оппонентов достаточно высоко. Как отмечалось в отчете Генштаба ОКХ о положении дел на Восточном фронте за 15 октября, в полосе 3-й танковой группы «враг с подходом резервов еще упорно защищается в северной части города Калинин при поддержке атак с юго-востока города». В ЖБД 1-й танковой дивизии действия вновь прибывших советских частей были отмечены как «многочисленные контратаки, поддержанные танками».
С немецкой стороны в этих боях участвовали 1-й мотоциклетный батальон и прибывший в Калинин 2-й батальон 113-го моторизованного пехотного полка 1-й танковой дивизии, сражавшиеся непосредственно в северной части города, а наступление в направлении Торжка вела уже 900-я моторизованная учебная бригада, поддержанная танками все той же 1-й ТД.
Сражение за город не угасало и в полосе обороны 937-го стрелкового полка 256-й дивизии. В ЖБД 30-й армии по этому поводу имеется довольно лаконичная запись:
«937 СП в течение дня вел ожесточенные бои районе моста через р. Тверца (Тверецкий мост). Противник вел беспрерывные атаки за овладение мостом, но все атаки были отбиты с большими потерями для противника».
Между тем, речь идет об одном из самых знаковых эпизодов маневренной фазы сражения за Калинин, вошедшем в историю как «Бой у Тверецкого моста».
В соответствии со ставшей почти канонической версией описания этого боя (ее авторы – советские исследователи М. Майстровский и М. Яковлев), события развивались следующим образом:
«Ворвавшись 14 октября 1941 года в Калинин, передовые части противника тут же предприняли попытку развить наступление в направлении Бежецка. Первым препятствием была река Тверда. И фашистские танки устремились к Тверецкому мосту, рассчитывая овладеть им с ходу.
Серьезного сопротивления гитлеровцы, по-видимому, не ожидали. Действительно, кроме незначительных сил слабо вооруженных местных формирований, никаких иных наших подразделений здесь до последнего момента не было. 5-я стрелковая дивизия под натиском превосходящих сил противника отходила к Малым Перемеркам, а 256-я стрелковая дивизия, переброшенная с другого участка фронта, находилась еще в пути.
Однако, стремясь опередить противника и преградить ему путь на север и северо-восток, командование этой дивизии выбросило вперед на автомобилях один стрелковый батальон и пятую батарею 531-го артиллерийского полка, которой командовал лейтенант А. И. Кацитадзе. Батарея подоспела вовремя.
Горбатый мост, фотография начала ХХ века.
У Кацитадзе было четыре противотанковых орудия. Комбат понимал: чтоб задержать противника такими малыми силами, его надо ошеломить, оглушить внезапным ударом. До последней секунды не обнаруживать себя, затаиться, а потом бить в упор, внезапно и наверняка.
Тактическая обстановка этому способствовала. Мост неширок. Тяжелой технике на нем не развернуться. Два-три точных попадания – и будет пробка.
На Пожарной площади, прямо против моста, оказался закрытый двор с глухим забором и воротами. За ними две пушки спрятались, как за ширмой. Два других орудия командир батареи поставил в стороне для ведения флангового огня.
Артиллеристы знали: если враг прорвется через мост, им деваться некуда. Предстояло либо выстоять, либо погибнуть.
…На рассвете на той стороне взревели моторы, и к мосту подошли танки. За ними следовали автомашины с орудиями и прислугой. Голова колонны осторожно вползла на мост и двинулась к левому берегу.
В одноэтажном Затверечье стояла тишина. Улочки как будто вымерли, и даже дома, казалось, вжались в землю. Идущий впереди танк прибавил скорость. Он уже миновал середину моста, когда внезапно распахнулись ворота и оттуда грянул залп. Рвануло, машина лязгнула расстелившейся гусеницей и развернулась поперек моста. Следующий снаряд пробил броню. Из танка вырвалось пламя.
На мосту началась паника. Еще два танка, пытавшиеся сманеврировать в узком пространстве, были расстреляны в упор. Теперь над Тверцой пылал огромный дымный костер. Все это произошло в считанные минуты. И опять в Затверечье воцарилась тишина – ни людей, ни орудий.
Пришли в себя гитлеровцы нескоро. Потом они пытались стащить с моста сгоревшие танки, но снова прогремел залп, и к трем изувеченным машинам присоединилась четвертая.
В тот день возобновить наступление противник больше не пытался…
За бой на Тверецком мосту командир батареи лейтенант Кацитадзе был награжден орденом Красного Знамени. Награждены были и его бойцы».
На первый взгляд, подробное описание подвига не вызывает серьезных вопросов. Однако при более пристальном анализе легко найти очевидные нестыковки.
Во-первых, к моменту начала боя части 256-й стрелковой дивизии вовсе не находились «в пути», а уже вторые сутки вели тяжелейшие бои за город.
Во-вторых, неясно, почему 5-я батарея 531-го легкого артиллерийского полка вдруг оказалась вооружена «противотанковыми орудиями». Конечно, летом-осенью 1941 года могло происходить все что угодно, но, исходя из имеющихся документов, речь никак не идет о «сорокопятках», фигурирующих в целом ряде современных изображений боя.
