6. Если не удастся захватить северную часть Калинина (противник в этом районе сосредоточил не менее мото-полка и до батальона пушечных танков), вынужден буду сегодня в ночь участок обороны который занимался 934 сп, занять своим мотоциклетным полком, а 934 сп отвести во второй эшелон и в течение 17.10 привести его в порядок.
7. Прошу Вас оказать помощь пехотой с задачей обороны берега реки Волга – на участке устье р. Тьма, Черкасово и один пехотный полк для наступления на Калинин, т. к. 934 сп мне пока что приносит только одни неприятности».
Жалобы на соседей были привычным явлением в условиях прорыва обороны противником, однако реальное состояние подразделений 934-го стрелкового полка действительно было далеко не оптимальным.
Как показали дальнейшие события, «восстановить положение» танкистам Ротмистрова не удалось. В ЖБД СЗФ отмечалось:
«В дальнейшем противник перенес свои усилия на Каликино, к исходу дня противник занял Каликино».
Судя по ЖБД 1-й танковой дивизии, этот населенный пункт был захвачен частями 900-й бригады. Впрочем, реально немцы продвинулись к исходу дня гораздо дальше, в район Медного.
Все, что успевал в данной ситуации сделать Ватутин – приказать Ротмистрову бросить 8-й танковый полк (в нем к тому времени оставались один танк KB, пять Т-34, шесть Т-40 и шесть Т-38) бригады на Полустово (8 км северо-западнее Медного), чтобы не допустить дальнейшего продвижения немцев в направлении Торжка. Танкисты, в свою очередь, успевали выйти в назначенный район не раньше ночи. Ситуация становилась критической…
Впрочем, немцы также смотрели в будущее с некоторой тревогой. Ими был довольно оперативно вскрыт подход советских резервов. Так, в ЖБД 1-й тд есть следующая запись, датированная второй половиной дня 16 октября:
«Оборону направления на Торжок осуществляет красная 256 с.д. и, южнее Тверцы, вновь прибывшая 133 сиб. с.д., полностью укомплектованная, с сильной артиллерией, намеренная снова отбить Калинин с северо-запада».
В общем, штаб Крюгера начинал потихоньку догадываться, какой «улей» разворошили части дивизии, наступая на Торжок. Немцев также сильно смущал тот факт, что «враг силен танками и воздействует своей артиллерией на район перекрестка шоссейной и железной дороги».
Следует отметить, что положение для немцев могло стать еще более сложным, если бы командованием 41-го моторизованного корпуса не были вовремя приняты меры по борьбе с танками КВ, имевшимися в 8-й танковой бригаде. Эти меры заключались в создании мобильной группы зенитных орудий (прежде всего – 88-мм) 10-го зенитного артиллерийского полка, взаимодействовавших с частями 1-й танковой дивизии.
[17] По всей видимости, именно их огонь способствовал резкому «проседанию» численности танкового парка бригады Ротмистрова.
В юго-восточной части города 5-я стрелковая дивизия вновь попыталась сломить сопротивление немцев. Согласно ЖБД 30-й армии, «части армии с 10:00 перешли в наступление, но сильным арт., минометным и автоматическим огнем наступление было остановлено, и противник в 13:30 перешел в контрнаступление… 5 СД с 11 мотоциклетным полком, усиленным стр. б-ном особого полка, наступает на г. Калинин, в течение всего дня вела бой на рубеже Бобачево, Б. Перемерки, Греблево. 1/336 (1-й батальон 336-го стрелкового полка – авт.) ведет бой в окружении в районе Никулино, Кривцово».
Особый полк Московского военного округа был переброшен в расположение 30-й армии решением Ставки.
Согласно документу, дивизия потеряла в этих боях 210 человек убитыми и ранеными. Немцы оценили атаки советских войск в полосе 36-й МД как «вражеские атаки силами полка». В целом, 5-й стрелковой дивизии не удалось переломить ситуацию, что неудивительно, учитывая явное преимущество немецких войск в артиллерии.
Кроме того, части 36-й моторизованной дивизии получили существенную поддержку в лице прибывшей в город 660-й батареи штурмовых орудий.
На северо-востоке города, на первый взгляд, ничего существенного не происходило. Судя по записям в журнале боевых действий 30-й армии, «937 сп занимает оборону на вост. берегу р. Тверца». По воспоминаниям Н. Б. Ивушкина, «16 октября гитлеровцы пытались форсировать реку на плотах, но это им не удалось. Все плоты мы потопили. И вновь отличилась батарея Кацитадзе».
Однако неудачная переправа подразделений 36-й моторизованной дивизии вполне могла быть поддержана еще одним новым игроком. Города, наконец, достигли передовые подразделения 6-й танковой дивизии. Это был мотоциклетный батальон, усиленный батареей 105-мм легких полевых гаубиц на механической тяге. Принять участие в атаке через Тверцу они просто не успели, получив соответствующую боевую задачу уже на 17 октября. Мост по-прежнему оставался в руках бойцов дивизии Горячева.
В ЖБД 3-й танковой группы периода сражения за Калинин много внимания уделялось проблеме снабжения моторизованных частей топливом и боеприпасами. Так, 16 октября в журнале появилась следующая запись:
«Доставка боеприпасов дивизии представляется особенно важной. Их подача должна с 17.10 частично осуществляться по воздуху».
Фотография практически того же места, что и на предыдущем фото, но с другого ракурса.
Для подобных утверждений у командования танковой группы 16 октября появились веские основания. К этому моменту на аэродромы Мигалово и Перемерки перебазировались уже не только транспортные Ju-52 из состава группы II./KGzbV1 (их прибытие как раз и ожидалось к 16 октября). VIII авиакорпус Люфтваффе активно перебрасывал в Калинин свои боевые самолеты: истребители Bf-109F-2 из II/JG52, пикировщики Ju-87 Stuka из состава Stab. I/StG2, а также штурмовики Hs-123 и истребители-бомбардировщики Bf-109E-4/B из состава II (Shc)/ LG2. Они тут же включились в борьбу за город: составители журнала 36-й моторизованной дивизии отметили работу своих боевых самолетов с аэродрома «Калинин Южный».
Немецкий указатель у захваченного неповрежденным Волжского моста.
Учитывая интенсивность наземных боев, такая концентрация самолетов поля боя была вполне обоснованной. Бомбовая нагрузка Bf109Е4/В составляла 250 кг, хотя, как правило, реально не превышала 100 кг. После сброса бомб Bf109Е-4/В превращался в «чистый» истребитель и вполне мог постоять за себя в бою с советскими истребителями, а при случае атаковать бомбардировщики. Hs123 обычно нес на четырех подкрыльевых узлах или 4 бомбы SC50, или два контейнера, либо с осколочными бомбами (каждый по 92 бомбы калибра 2 кг типа SD2), либо с двумя 20-мм авиапушками MG FF. Под фюзеляжем на качающейся раме могла подвешиваться 250-кг авиабомба SC250. Вполне возможно, именно эти самолеты наблюдал комполка А. В. Егоров, описывая атакующие немецкие танки, «поддерживаемые истребителями».
