18 октября встречное сражение разгорелось с новой силой. 133-я стрелковая дивизия приступила к осуществлению того, что немцы приписали ей днем ранее – захвату Старо-Каликино и Ново-Каликино.
Начальник штаба 2-го батальона 418-го стрелкового полка младший лейтенант И. Щеглова так описал этот бой:
«Каждый из нас понимал, что атаковать деревни надо внезапно. Неожиданный мощный удар – самый крупный наш козырь. Старо-Каликино брала стрелковая рота Федора Ивачева, усиленная станковыми пулеметами и противотанковыми пушками. Вместе с нею на исходный рубеж выдвигались 5-я рота Петра Касымова, минометная рота Кинжибалова и 6-я рота Молостова. На случай появления противника со стороны Медного приданные артиллерийские и минометные подразделения должны были подготовить заградительный огонь по шоссе… Заработали станковые пулеметы, из всех стволов по деревне ударили минометы и орудия. 4-я рота атаковала оглушенного, застигнутого врасплох противника. Неся большие потери, немцы в панике бежали. А рота, не задерживаясь, устремилась к Ново-Каликину…».
Вскоре был освобождена и эта деревня:
«Атаку батальона хорошо поддержали артиллеристы 400-го полка. Командир дивизиона Портяников вел беглый огонь по скоплению фашистов возле школы… Овладев Ново-Каликином, мы заняли круговую оборону. Только успели окопаться, как со стороны Калинина на шоссе появилась большая колонна бронетранспортеров с автоматчиками. И трудно сказать, как бы все обернулось, не окажись у нее на пути взвод Кандаурова…»
Иван Зотьевич Кандауров был одной из многих незаурядных личностей, чей боевой путь включал бои за Калинин осенью 41-го. Будущий начальник разведотдела штаба 1-го танкового корпуса начинал сражение младшим лейтенантом, заместителем командира 6-й стрелковой роты 418 полка.
Брошенный трамвайный вагон – один из распространённых сюжетов немецких фото, сделанных на улицах Калинина.
18 октября в бою за Ново-Каликино бойцам Кандаурова удалось отбить несколько немецких контратак, о чем свидетельствовал наградной лист представления к званию Героя Советского Союза:
«Выполняя поставленную задачу командования – уничтожить противника в деревнях Старо- и Ново-Каликино, к западу от города Калинина на Ленинградском шоссе, с целью отрезать Медненскую группировку, не допуская подхода резервов из г. Калинина и отхода врага из с. Медное, тов. Кандауров с головным взводом уничтожил до роты пехоты противника 2 батальона 118 полка, оборонявшего Ленинградское шоссе, захватил у него 3 пушки и снаряды к ним. В это время из Калинина противник стал подбрасывать пехоту на автомашинах. Тов. Кандауров приказал командиру взвода тов. Лысняк выполнять дальнейшую задачу – захватить восточную окраину д. Н. Каликино, сам остался с одним красноармейцем.
Приказав кр-цу расстреливать из ППД пехоту пр-ка, разгружавшую автомашину с минами, т. Кандауров развернул пушку и ихними же снарядами начал уничтожать, подходившие автомашины с солдатами пр-ка. Уничтожив 12 автомашин, сам был ранен в голову, но продолжал вести бой. Из убегавших автомашин противника, подбил еще 2 сан. машины, одну автокухню, одну штабную легковую машину; захватил документы штаба 118 полка и полковое знамя, взял в плен обер-фельдфебеля, убил обер-лейтенанта. Будучи вторично ранен в ногу, т. Кандауров продолжал вести бой из станкового пулемета, отбитого у немцев. Только после третьего ранения в ногу, т. Кандауров отправил находящегося с ним кр-ца для сопровождения пленного в тыл, сам же отрыл окоп и продолжал огнем пулемета удерживать шоссе, не допуская отхода противника. Кроме пулеметного огня он применил ручные гранаты, которые отбил у немцев. Против своей воли, только по приказу к-ра 2 ба-на 418 сп, т. Кандауров был эвакуирован с поля боя».
Возможно, офицером, ставшим жертвой огня И. З. Кандаурова, являлся командир взвода 1-й роты 36-го саперного батальона 36-й моторизованной дивизии лейтенант Вольшайд, один из двух офицеров, безвозвратно потерянных дивизией 18 апреля, и единственный близкий к званию обер-лейтенанта.
Впрочем, Героя Кандаурову все же не дали, но заслуженный Орден Ленина по приказу № 029 от 7 ноября 1941 г. он получил. Учитывая реалии скупого на награды начального периода войны, можно предположить, что серьезных сомнений в обстоятельствах боя у руководства практически не было.
Останавливаться на достигнутом было нельзя, и часть сил 133-й стрелковой дивизии нанесла удар восточнее деревень Старо- и Ново-Каликино, стремясь захватить перекресток шоссейной и железной дорог (Горбатый мост). Здесь бойцы дивизии Швецова столкнулись с мотопехотой прибывшей накануне из Старицы боевой группы полковника Вестхофена, командира 1-го моторизованного пехотного полка 1-й танковой дивизии. В группу входили 2-ые батальоны 1-го и 113-го полков.
В ходе ожесточенного боя немцам удалось отбить первые атаки частей Красной Армии. Однако в ЖБД дивизии Крюгера по итогам боя было отмечено, что «обороняющиеся вдоль узкоколейки на север и вдоль главной железной дороги на запад 2-й батальон 1-го полка и 2-й батальон 113-го полка очень слабы. Для срочного усиления в первую линию были переведены подразделения штаба дивизии».
В целом, ситуация для немецких частей стремительно ухудшалась.
Тем временем, оказавшиеся в ловушке силы боевой группы Хайдебранда попытались прорваться в направлении Калинина. Для закрепившихся в Старо- и Ново-Каликино подразделений 418-го стрелкового полка это означало необходимость отбивать атаки противника сразу с двух направлений.
В журнале боевых действий 1-й танковой дивизии этот эпизод был описан следующим образом:
Площадь Ленина, через которую прорывался танк старшего сержанта Горобца.
«Атака против сильного врага, применявшего противотанковые пушки и использовавшего минометы, развивалась успешно вплоть до Каликино. Здесь она остановилась под сильным артиллерийским огнем противника. Территория исключительно неблагоприятна для наступления. Болото и густой подлесок препятствуют продвижению, а с высот у Каликино направление атаки просматривается противником».
С советской стороны этот бой был подробно описан командиром огневого взвода 400-го артиллерийского полка 133-й стрелковой дивизии старшим сержантом П. Бариновым:
«Получилось так, что мой взвод 76-миллиметровых пушек со взводом пехоты оказался несколько в стороне от стрелкового батальона, на участке которого должен был развернуться основной бой. Но позицию мы выбрали удобную, с хорошим обзором. Выставив дозор, в течение ночи зарылись в землю, даже блиндажи успели перекрыть…
На рассвете на проселочной дороге показались танки… Танков было шесть. Еще не видя нас, они шли с открытыми люками… Сделав по несколько выстрелов, развернулись и пошли в нашу сторону.
