Часовой 1-й танковой дивизии вермахта у указателя на Волжский мост. Маскхалат сделан из белой ткани, найденной на складах текстильной фабрики.
По признанию немцев, советские атаки привели к большим потерям переправившихся частей в людях и технике. Именно эти потери вынудили командование 41-го корпуса отдать приказ оставить плацдарм. Вскоре бои здесь приняли позиционный характер.
Однако уже 6 ноября немецкие войска перешли в наступление против правого фланга 22-й армии в районе Селижарово, захватив его 8 ноября. Для предотвращения возможного дальнейшего прорыва противника на Кувшиново был выдвинут армейский резерв 22-й армии, одновременно из фронтового резерва выдвигались 54-я кавалерийская дивизия и девять танков 8-й танковой бригады. За бригадой Ротмистрова в те дни прочно закрепилась функция «пожарной команды» Калининского фронта. Совместными усилиями советских частей к 12 ноября продвижение противника было приостановлено на линии Никулино, Горицы, Казаково, но плацдарм на левом берегу Волги в районе Селижарово оставался за немцами.
Таким образом, до 13 ноября внутренних резервов для усиления обороны на клинском направлении у командования Калининского фронта практически не имелось. С другой стороны, именно в тот день в резерв фронта была выведена 8-я танковая бригада, в составе которой, судя по фронтовому ЖБД, еще имелось 16 танков: 5 КВ, 3 Т-34, 2 Т-26, 4 Т-40 и 2 Т-38. Несмотря на интенсивность боев, «старички», включая легкие плавающие машины, еще были в строю, что однозначно свидетельствовало о высоком профессионализме танкистов и ремонтных подразделений бригады.
Впрочем, вряд ли появление подопечных Ротмистрова на участке 30-й армии могло существенно изменить ситуацию. Ее оборона носила очаговый характер, причем расстояние между опорными пунктами, иногда, достигало четырех километров. В условиях замерзания болот и озер, а также «схватывания» морозом практически всех проселочных дорог, немцы имели возможность выбирать выгодные им участки для наступления. О точных направлениях предполагаемых ударов можно было только гадать.
Планомерной работе по выявлению намерений противника могла помешать и смена начальника штаба Калининского фронта. 9 ноября решением Ставки генерал-майор И. И. Иванов был освобождении от этой должности и переведен на должность начальника направления резервов оперативного управления Генштаба. Ему на смену был назначен генерал-майор Е. П. Журавлев.
Впрочем, командование фронта в силу своих возможностей пыталось воздействовать на немецкие войска, накапливавшиеся в Калинине и его окрестностях. Помимо артиллерии, в качестве средства воздействия активно использовалась бомбардировочная авиация.
Утром 6 ноября в журнале боевых действий 1-й танковой дивизии был зафиксирован налет советских бомбардировщиков, бомбивших город с большой высоты. Бомбы упали в западной части Калинина и на оба аэродрома. Днем был отмечен еще одни налет «с очень большой высоты», но затем «пяти русским бомбардировщикам удалось прорваться к шоссейному мосту, однако они промахнулись и не причинили мосту серьезного ущерба». В документе подчеркивалось, что «русские бомбардировщики поддерживались пятью истребителями, наших истребителей не было».
Из приведенной цитаты следует, что советское командование попыталось воспользоваться отсутствием на аэродромах калининского узла большей части немецкой боевой авиации и перехватить инициативу в воздухе. Правда, собственно удары по аэродромам, проводившиеся в рамках большой операции советских ВВС 5–8 ноября, пришлись, что называется, по пустому месту.
11 ноября в полдень немцы снова отметили «сильный налет на мосты и город», насчитав 15 русских бомбардировщиков и 6 истребителей, сообщив при этом, «что русские используют очень большие бомбы», а собственных истребителей снова не было. В ЖБД корпуса отчитались о потерях, которые составили 8 убитых и 10 раненых.
На следующий день бомбы упали уже на южную часть Калинина, при этом немецкая зенитная артиллерия заявила об одном сбитом самолете. В журнале 36-й моторизованной пехотной дивизии от 13 ноября было зафиксировано «явное превосходство русских в воздухе», а также приводившие к потерям бомбардировки.
14 ноября состоялся новый налет, результатом которого стали попадания бомб в расположение штаба 1-й танковой дивизии. Было разрушено помещение дежурного офицера, повреждены 3 легковых автомобиля и 2 грузовика (2 транспортных средства списаны в безвозвратные потери).
В тот же день в ежедневном донесении командования 41-го моторизованного корпуса о положении дел появилась запись, больше похожая на мольбу о помощи:
«Ежедневно повторяющиеся сильные налеты вражеской авиации ставят перед необходимостью не только ускоренной переброски дополнительных сил зенитной артиллерии, но и, безусловно, применения истребительной авиации. В результате сегодняшних бомбовых ударов по шоссейному и военному мостам возникли значительные пожары в непосредственной близости от мостов. В случае продолжения существующего над Калинином превосходства авиации противника в скором времени в распоряжении войск не останется никаких помещений, а из-за убыли средств доставки предметов снабжения ситуация со снабжением корпуса обострится в еще большей степени. В связи с этим увеличиваются потери в живой силе и технике, и происходит дальнейшее уменьшение боевой мощи, особенно подвижных соединений. Прибытие хотя бы небольших подразделений истребителей способно изменить положение. При этом вполне возможно при необходимости вернуть эти подразделения на их аэродромы с наступлением темноты».
Мотоциклисты разведывательного подразделения 252-й стрелковой дивизии, ноябрь 1941 года.
Согласно журналу боевых действий Калининского фронта, его авиация выполнила за день 14 ноября 71 самолетовылет. Было заявлено уничтожение «до 25 автомашин с пехотой и боеприпасами, 15–20 танков и до 250 фашистов». Как отмечалось в ЖБД 119-й стрелковой дивизии, «в эти дни исключительное господство в воздухе имела наша авиация». Редчайшая характеристика действий своих летчиков от советской пехоты образца осени 1941 года!
Таким образом, налеты советской бомбардировочной авиации на объекты противника в оккупированном Калинине вовсе не были бессмысленными ударами в пустоту. Сами немцы отмечали вполне реальные людские и материальные потери, а также другие проблемы, возникавшие вследствие этих бомбардировок.
Советская артиллерия также являлась для частей вермахта серьезным раздражителем. Ее воздействие постоянно упоминается в журналах боевых действий всех уровней. Например, 12 ноября в результате очередного огневого налета 36-я моторизованная дивизия потеряла сгоревшими 3 полугусеничных тягача из состава 36-го моторизованного артиллерийского полка.
