— Ка-ать! Ка-тя! Ты где?
Мне никто не ответил.
Потирая ушибленные места, я некоторое время постояла, отдохнула, затем — о, чудо! — гвалт в голове прошел. С этим я вышла из просторного помещения, куда так неудачно и непредумышленно угодила, и стала искать лестницу. Через минуту я ее достигла и почувствовала себя значительно лучше. Вновь позвала подругу, но та не откликнулась. Мне стало вдвойне страшно. Лучше бы я не упала и за мной гнался маньяк, зато я была бы в курсе происходящего, то есть знала бы нахождение врага (бежит за мной с расстоянием в n метров) и знала бы, что подруга на данный момент в относительной безопасности и может где-нибудь укрыться. А теперь? Сколько я была в отключке? Что случилось за это время? Это какой-то кошмар!.. А вдруг Катю уже… Катя уже… Катя… Только не это! Пожалуйста, только не это!
На глаза навернулись слезы. Катюша!
Что делать? Бежать на улицу, искать телефон-автомат? Или искать сумочку, в которой лежит мобильник и которую я не видела с тех самых пор, как вышла из разбитого «Ниссана»?
Я метнулась к выходу, но внезапно наверху услышала какую-то возню. Собрав всю волю в кулак, стала подниматься, еле ворочая ногами, стреляющими болью от каждого шага и словно налившимися свинцом. Вот он — третий этаж, и еще этаж, и еще… На последнем, пятом, я остановилась. Здесь было чуть светлее, так как потолок, являвшийся одновременно и полом для нового этажа, был водружен не полностью, и через большие отверстия я видела темные, недобрые тучи.
Выйдя на площадку, прислушалась. Вот оно. По-моему, это где-то справа. Я двинулась направо, но тут шум донесся слева. Что за чертовщина? Так слева или справа, а?
Вскоре, стоя посреди площадки, я сумела констатировать, что звуки доносятся и справа, и слева. Я хихикнула, вспомнив камень из сказки: «Налево пойдешь — коня потеряешь, направо пойдешь — сам мертвым станешь…» Подумав, я выбрала путь налево: коня мне было не жалко, ибо у меня его не было. На ходу достала из кармана ключ от квартиры, оружие так себе, но поцарапать можно.
Придерживаясь выбранного направления, я попутно заглядывала во все строящиеся помещения, норовя окончательно поломать себе ноги, потому что кирпичный хаос, творившийся на полу, требовал, чтобы я глядела больше под ноги, чем обращала внимание на проемы для будущих дверей.
Наконец я услышала звук совсем близко и, сумев теперь его классифицировать, покрылась холодными мурашками. Это был скрежет. Скрежет лезвия ножа о кирпичную стену. Этот психопат и не думал уходить. Он дожидался меня. И мало того, что мне и так было дико страшно, так он еще и запугивал, свинья!
Я обиделась и решила отомстить — поднесла ключ металлической стороной к стене и начала делать то же самое. За стеной озадаченно притаились.
«Его тоже можно напугать!» — воодушевилась я и, вооруженная особо опасным оружием — ключом, зашла в дверной проход.
— Кий-я! — уподобившись мастерам кун-фу, махнула я рукой с ключом, затем только посмотрела по сторонам, но, к великому изумлению, увидела не Психа в маске, а… Пронину. Бывшая одноклассница при моем столь эпатажном появлении быстро спрятала за спину руку с чем-то, что я не успела разглядеть. — Лидка! Ты жива! — обрадовалась я и собралась было кинуться к ней в объятия, но меня насторожил тот факт, что сама Лида как-то не очень осчастливлена встречей со мной. — Жива? — усомнившись, переспросила я.
— Н-да, — странным тоном пробормотала она и… одним ударом ноги надолго вывела меня из строя.
Глава 17
Вторично очнувшись, я не смогла не застонать от боли и схватилась за голову в районе височной кости, по которой меня и ударили. Вот это Пронина! Но что же получается? Она ведь была с нами, когда убили Ваньку. И она была убита в туалете АЗС. Что ж, по первому напрашивается вывод: Белова убил тот самый человек, водитель такси, коего мы не далее как вчера сдали в руки правосудия. А по второму… выходит, что она инсценировала свое собственное убийство, а черное авто в кустах не имело к этому отношения. Но зачем? На кой хрен ей этот спектакль? Но ничего, в кабинете для допросов сама обо всем расскажет.
С этими мыслями я поднялась и огляделась. Ключ валялся неподалеку на полу. Я схватила его с такой прытью, точно боялась, что его вот-вот отнимут, хотя в недостроенном помещении, кроме меня, никого не было, и вышла в коридор.
«Где эта овца? Сейчас надеру ей задницу!» — подумала я и тут же усмехнулась. Да, ключ против разделочного ножа (вот что она прятала за спиной) и владения восточными единоборствами — это сильное оружие! Но попытка не пытка.
«Попытка не пытка, попытка — смерть, дура!» — очнулся внутренний голос, но я пожелала ему заткнуться.
— Эй, тварь! Выходи на честный бой! — крикнула я во весь голос и испугалась: а вдруг она слышала? А вдруг и вправду выйдет? Надеюсь, она не обидчивая и поняла, что насчет твари я пошутила.
— Юля! — донеслось мне в ответ откуда-то слева (с того самого лева, которое в тот раз было право), и я неимоверно обрадовалась. Но не потому, что это была Лида, принявшая тем самым мой вызов (я б тогда скончалась от разрыва сердца на месте), а потому, что голос принадлежал моей подруге. Живой подруге.
— Катюша, я уже иду! — вспомнились мне Балу и Багира. — Катюша, я уже здесь!
В том помещении, где находилась Катя, было два входа, и мы с Лидой зашли с противоположных сторон в одну и ту же секунду. Я только крикнула Любимовой «Сзади!», как Семенова набросилась на нее с ножом в руке, но Катя успела среагировать, перехватила нож своей рукой, и они повалились на пол, сцепившись в смертельной схватке.
— Юль, помоги, — сквозь зубы, чтобы сберечь силы, попросила Любимова, чем вывела из оцепенения: согласитесь, не каждый день две твои подруги стремятся уничтожить друг друга.
— Не подходи, Образец, — посоветовала Семенова, но напрасно. Достав из кармана ключ — и ничего смешного! — я с решительным видом направилась в подмогу настоящей подруге, но здесь произошло непредвиденное: с улицы донесся вой полицейских сирен. Не по наши ли души? Но откуда им знать, что у нас тут случилось? Может, выйти и позвать?
Но «выйти и позвать» мне было не суждено, так как, отвлекшись на шум, Катя потеряла бдительность и схлопотала от Прониной удар кулаком по лицу, в связи с чем силы в ней поубавилось, и лезвие ножа начало неукоснительно клониться к Катиной шее.
Что-то мне подсказывало, что необходимо встрять. Но как? Я совсем не умею драться. Тем более с женщинами, у них же нет этого… ну, того самого… ну, того, что у мужиков есть. Куда ж бить-то?
Сирены машин наконец-то заглохли, на смену им пришел мужской голос, который через рупор призывал всех находящихся в здании выйти с поднятыми руками.
Отвяньте, менты, сама справлюсь.
Лезвие ножа уже вплотную приблизилось к Катиной коже, и в результате надавливания в том месте выступила капелька крови. Итак, приступим.
