Всю эту главу можно назвать приглашением к признанию того, что у нас есть выбор: мы способны создавать психическое пространство, позволяющее отдавать должное субъективности, культивированию свободы роста и выражения и уважению внутреннего и внешнего миров, формирующих суть того, кто мы есть. И в силах пробудиться для центральной реальности нашей субъективной психической жизни.
Как призывал поэт-мистик XIII века Руми в стихотворении «Бриз на рассвете»: если пробудился — не засыпай снова.
Принес рассветный ветер тайны.
Не засыпай!
Спроси его, что хочешь ты.
Не засыпай!
Дверной порог, грань, где касаются миры,
Переступает человек.
Открыта дверь.
(Barks, 1995: 36)
Может быть, упомянутые миры — это объективный мир, воспринимаемый физическим зрением (physical sight), и субъективный мир, воспринимаемый нашим психическим зрением, или способностью к видению разума (mindsight).
Единственный способ пробудиться — уделять внимание субъективной реальности. Все-таки жизнь, или мир (наподобие мира моего медфака), фокусирующийся только на внешней, физически наблюдаемой реальности, могут быть структурированы только логикой и ожиданиями других людей, упускающих из виду разум. Разрешается использовать лишь физическое зрение, видеть объекты. Процесс социализации в некоторых культурных мирах заставляет пользоваться только взглядом, чтобы подстроиться, выучить внешние правила, которые управляют видимым поведением. Сосредоточенность на наблюдаемом внешнем мире сильно отличается от концентрации на мире субъективной реальности разума, находящегося внутри и между людьми
[45].
Можно выйти за пределы важного, но недостаточного и неполного физического зрения, которое иногда доминирует. Или развить характерную для нашей способности видеть разум привычку сосредоточиваться на субъективной реальности, как минимум начав «просеивать» разум. Позвольте себе осознать богатство ощущений внутри вашего тела. Помогают ли они глубже взглянуть на события вашей жизни? Когда возникают образы, слышите ли вы внутренний голос и понимаете ли значение этого послания? Вы видите живые подробности глазами вашего разума? Образы могут появляться в самых разных формах, и настройка на эти миры способна стать важным окном в разум. Когда возникают эмоции, почувствуете ли вы, как они поднимаются и опускаются в ландшафте внутренней психической жизни? Если рассматривать эмоции в качестве сдвига интеграции, как говорилось выше, чувствуете ли вы, когда изменения ведут к уменьшению, то есть хаосу или скованности, а когда — к увеличению, дающему чувство соединения и гармонии? А когда появляются мысли, как эти слова и не выраженные словами смыслы наполняют ваше сознавание? Мысли — лишь часть богатого и сложного разума, который может помочь узнать идеи, освободить нас от непосредственности текущего момента, размышлять над прошлым и планировать будущее.
Все это — «просеивание» разума, отправная точка в изучении своего и чужого субъективного мира. Подходя к этому субъективному смыслу с добротой и состраданием, мы приносим интеграцию себе и другим. Именно поэтому уважение к соединению и сонастройке с ранимой субъективной реальностью друг друга дает такие приятные ощущения: это более интегрированный и тем самым более гармоничный, живой и здоровый образ жизни. Благодаря видению разума удастся поддержать самоорганизующееся движение к интеграции и благополучию.
Какие ощущения возникли сейчас в вашем теле? Какие образы появились, когда мы добрались до этого места в нашем путешествии? Как вы себя чувствуете? Что думаете?
Реальна ли субъективная реальность — ощущаемая текстура жизни? И действительно ли так важно отдавать ей должное в себе и других?
Глава 5. Кто мы такие
* * *
Итак, мы исследовали понятие разума как самоорганизующегося процесса, естественным образом стремящегося к интеграции — связыванию дифференцированных частей, которое стимулирует оптимальное функционирование сложной системы. Мы увидели, что один из способов усиления интеграции — сосредоточиться на субъективной внутренней реальности в себе и других и отдать ей должное. Самоорганизация, интеграция и субъективность имеют фундаментальное значение для разума. В этой главе мы продолжим размышлять, что такое разум и как он работает, а для этого сосредоточимся на том, кто есть мы. Ответ может оказаться не таким простым, как кажется.
Изучение слоев опыта, лежащих под идентичностью (1975–1980)
С ранних лет, обучаясь в колледже, и позже, в подростковом возрасте, я, как и многие мои сверстники, чувствовал стремление изучать мир и разными способами испытывать реальность. Занимаясь биологией в лаборатории, я проникал в глубины молекулярных механизмов жизни, чтобы найти фермент, о котором уже упоминал: вещество, благодаря которому лосось умеет переходить из пресной воды в соленую. Меня захватывало и интриговало чудо жизни — то, что мы живем и дышим, взаимодействуем с другими, воспроизводим себя. Много ночей я проработал в телефонной службе профилактики самоубийств, сосредоточиваясь на том, как эмоциональное общение создает связь между звонящим и слушающим и способно спасти человека в минуту психологического кризиса. Однажды летом решил побольше узнать о даосизме и физическом выражении этой философской традиции — гимнастике тайцзицюань. Серии движений, балансирование позиций ладоней — вверх и вниз, направо и налево, открытые и закрытые — создают мощное чувство гармонии. Этот воплощенный метод пробуждения, присутствия в настоящем воспринимается как что-то созвучное сути благополучия. Позже, в колледже, когда наш коллектив бальных танцев скользил по полу площадки или по траве стадиона в перерыве школьных футбольных игр, у меня тоже возникало ощущение соединения — реальных отношений, которые были сердцем нашей жизни, наполненным благополучием.
Это было захватывающее время.
Ферменты, эмоции, движение, смысл и соединение — во всем этом, казалось, была какая-то общая суть, что-то о жизни, любви и целостности, но я не мог выразить это словами.
Меня захватывали слои реальности. Когда я шел из лаборатории в кризисный центр, из студии тайцзицюань на танцплощадку, я словно менял свою идентичность, но в то же время сохранял общий стержень не только личности, но и смысла жизни. Я заметил эту странную амальгаму, но не имел представления, что делать с этим знанием.
