Во многом практика колеса показывает, что интеграция сознания может быть важным способом, позволяющим привнести в нашу жизнь исцеление и здоровье. В следующей главе мы разберем одно из возможных объяснений пользы интеграции и осветим вероятные механизмы самого сознания.
Внутренняя сонастройка — одно из определений интеграции сознания, которая, возможно, оказывается сердцем целого ряда древних практик, культивирующих внимательное осознавание и интегрирующих энергию и информацию. Межличностная сонастроенность, присущая безопасной привязанности, позволяет укрепить ощущение, что тебя чувствуют (оно возникает не всегда, но вполне доступно) — ощущение дифференциации и связи с заботящимся человеком.
Благодаря этому новому взгляду на разум, как воплощенный в теле и погруженный в отношения самоорганизующийся процесс, можно выдвинуть рабочую гипотезу, объясняющую вероятное пересечение между исследованием безопасной привязанности и результатами тренировки внимательного осознавания — Кабат-Зинн поддержал это в одной из лекций, сообщив: «Mindfulness is relationality»
[75]. Этот взгляд согласуется с нашим представлением об энергоинформационном потоке, который течет внутри и между. У нас есть отношения и с внутренним потоком — нашим разумошафтом, — и с промежуточным, разумосферой. Присутствовать с добротой и состраданием — значит проявлять осознанную внимательность.
Обзор литературы и захватывающих новых результатов целого ряда исследований принес важнейшие открытия, после которых интерны, работающие над вторым изданием The Developing Mind, в восторге прыгали по комнате. Мой сомневающийся разум просто не мог поверить, что наши утверждения имеют такую научную поддержку. Вот некоторые простые взгляды, — они уже кратко обсуждались, — которые мы не только не смогли опровергнуть, но и подтвердили эмпирическими результатами. Межличностная интеграция стимулирует внутреннюю нейрональную интеграцию.
Это означает, что когда мы играем «роль»
[76] для другого человека — уважаем его отличия и культивируем сопереживающие, сострадательные связи, мы стимулируем активность и рост волокон в головном мозге, соединяющих отделенные друг от друга области.
Вот другой пример простой истины, для которой мы нашли только подтверждение: нейрональная интеграция становится основой здоровой саморегуляции.
Ища нейробиологические механизмы, лежащие в основе саморегуляции, которые иногда называют исполнительной функцией, мы обнаружили, что регуляция внимания, аффекта или эмоций, мыслей, самоосознавания, социальных связей, контроля импульсов и поведения зависит от волокон в головном мозге, соединяющих отдаленные области. Связи между областями можно увидеть с помощью новых технологий, например, диффузионно-тензорной томографии, которая в состоянии отобразить коннектом — взаимосвязанную анатомию и функцию головного мозга. Эту взаимосвязанность дифференцированных областей называют просто внутренней, или нейрональной, интеграцией.
После первого десятилетия XXI века исследования продолжились, и мы вновь и вновь обнаруживали, что медитация внимательного осознавания ведет к изменениям в мозге, которые в целом можно рассматривать, как усиление нейрональной интеграции. В качестве примера растущих интегративных областей приведем гиппокамп, мозолистое тело и островок мозга. Удивительно, что это те самые области, на которые негативно влияют психотравмы развития, возникающие из-за насилия и пренебрежения. Исследования рассмотренного выше пассивного режима работы мозга (набора взаимосвязанных областей, опосредующих осознавание себя и других, которые мы назвали схемой OATS) показывают, что эта нейрональная цепочка, конструирующая обработку «сверху вниз», играет важнейшую роль в благополучии и неблагополучии (Zhang & Raichle, 2010). Медитация внимательного осознавания усиливает интеграцию сети пассивного режима (Creswell, et al., Doll, et al., 2015).
В какое удивительное время мы отправились в путешествие! Вдохновленные наукой идеи находят все больше подтверждений. Открытие настоящему мгновению катализирует внутреннюю и межличностную интеграцию. Нас с интернами поразила простота этих утверждений, и все они, видимо, сводились к следующему: сосредоточение внимания путем присутствия в осознавании и сонастройки с собой и другими стимулирует нейрональную интеграцию — основу здоровой саморегуляции.
Размышления и предложения: сознавание и время
Во второй половине первого десятилетия XXI века меня приглашали на многие мероприятия с участием далай-ламы. Мы разговаривали на целый ряд тем, начиная с того, как представлен процесс сострадания в мозге, и заканчивая использованием способности к видению разума (майндсайта) в образовании. Однажды на заседании в Сиэтле далай-лама дал мне и еще трем ученым задание: придумать светский метод сделать мир более сострадательным. Целый год я неустанно думал над этим. Размышлял над статьей о биологии сострадания, которую написал для папы римского; вникал в проблемы разума — процесса, воплощенного в теле и отношениях, — которые мы разбирали в ходе этого путешествия; задумывался над религией и наукой. На следующий год в Ванкувере я предложил далай-ламе свой вариант решения проблемы: по моему мнению, путем к более сострадательному миру, видимо, будет интеграция. Если ее следствием становится здоровье, а у каждого человека есть право на здоровую жизнь, то, стимулируя интеграцию, мы стимулируем и благополучие. Поскольку доброта и сострадание, возможно, и есть видимые проявления интеграции, то есть механизма, лежащего в основе сострадающей жизни, то из семян интеграции вырастет более сочувствующий мир, устойчивый и благополучный.
Несколько лет спустя я снова оказался на мероприятии с далай-ламой, на этот раз в Роттердаме. Мне предстояла роль посредника в дискуссии ведущих представителей голландского бизнеса с детьми всех возрастов, от дошкольников до выпускников. Можно ли стимулировать эмоциональные и социальные навыки в организациях и школах? Выбрав интеграцию в качестве связующей концепции, мы на целый день погрузились в обсуждение. Школьники рассказывали о своих попытках сделать мир более сострадательным, бизнесмены слушали, а затем подключились к разговору.
Во всех поездках я чувствовал, что сила индивидуальных разумов объединяется в попытке рассмотреть общие идеи. Ощутимы были и паттерны, возникающие в широком культурном диалоге, — не только в науке, как, например, на вашингтонском съезде нейробиологов, но и просто среди людей по всему земному шару. Интерес к майндсайту, или видению разума, и новым представлениям об интеграции привел к тому, что меня начали приглашать даже на конференции с участием корпораций и правительственных органов по вопросам изменения климата. На одном из таких мероприятий было около 150 ученых, преимущественно физиков: речь шла о связи науки и духовности.
