По всем внешним признакам время — что-то единое, и, по-видимому, оно движется.
И тем не менее в реальности все это лишь способ, которым воспринимаемые разумом паттерны энергии осмысливают мир и позволяют нам делиться этим восприятием. Разум создает ощущение течения времени. Чтобы сделать все необходимое для общения, мы пользуемся интерпретирующей ролью нашего конструктора, действующего «сверху вниз». Мы генерируем восприятие окружающего мира, в том числе чувство времени. Из всех этих энергетических изменений конструируем информацию о символе, концепции, идее, которую называем временем, и запускаем в небо фейерверки, чтобы отметить мнимое течение нашего творения.
А что с внутренним миром? Наш разум может видеть и себя самого, воспринимать энергию организма, ощущать внутренние паттерны. Мечты, размышления о нашем психическом ландшафте — разумошафте могут казаться неподвластными времени, вероятно, потому, что мы погружены в опыт плоскости возможностей с ее свободным от оси времени свойством эмерджентности. Воспринимающий поток майндсайта, нашей способности видеть разум, легко использовать и для создания того, что разум называет «эмпатией»: увидеть паттерны других людей, заглянуть в их психическую жизнь, субъективный опыт, чувства и мысли, воспоминания и убеждения. Инсайт и эмпатия позволяют узнать и свой, и чужой внутренний мир.
Если другой человек страдает, с помощью эмпатии мы почувствуем его боль, придумаем способ помочь и облегчим муки. Паттерны энергии, которые мы ощущаем в других, служат сигналами их внутренней жизни, вылепленными мозгом и отправленными телом. Структура мозга управляет его паттернами, а развитие зависит от опыта, эпигенетических и генетических факторов, которые изменяют его раскрывающуюся структуру. Эта синаптическая архитектура прямо влияет на то, как энергия течет и преобразуется в паттерны информации.
Такова поразительная реальность жизни в теле. Мы не выбирали, входить ли в этот телесный мир, и тем не менее мы здесь — как психическое сознавание на квантовом уровне, живущее в классическом мире конфигураций макросостояний. Информация из действующих «сверху вниз» конструкторов творит историю жизни организма, жизни личного «я» в движущемся времени, в этих раскрытиях наших психических и макросостояний. Но настоящее мгновение может быть всем, что разум испытывает непосредственно, когда мы живем в конкретный момент, вспоминаем прошлое и представляем будущее. Настоящее, которое уже прошло, — максимально застывший момент, — отбрасывает синаптическую тень на систему нейрональных связей, которая играет центральную роль в разворачивании текущего «сейчас», не только в субъективном опыте, но и в паттернах течения энергии, сформированных этими нейрональными путями. Поскольку мозг — это предвосхищающая машина, мы живем в теле, просматривающем горизонт настоящего еще до того, как оно успевает произойти. Пытаться жить в этот момент, по-настоящему сейчас, непросто: нужно обогнать и уйти глубже предвосхищающего формирования того, как мы проживаем жизнь. Как ни странно, чем больше наша компетенция в чем-то, тем сильнее она мешает видеть ясно, жизненно и полно.
Чтобы пробудиться от сна компетенции, выйти из облака конструкции, нужно вновь представить саму природу разума и существования. Это может быть просто и разумно — достаточно присутствия. Оно способно стать искусством и наукой благополучной жизни.
Озабоченность мнимым прошлым и опасения о воображаемом будущем отдаляют нас от присутствия, пробуждающего разум для реальности, погружения в жизнь внутри и между нами.
Живя в тени воспоминаний и вглядываясь в горизонт, сосредоточиваясь на прошлом и будущем, разум возникает из паттернов нейронных разрядов. Разум — это не то же самое, что разряды, но теснейшим образом переплетен с ними. История — это не провода и не экран; она формируется механизмами, которые определяют энергетический поток.
Каким-то чудесным и загадочным образом мы можем даже знать всю эту материю жизни. Удивительно, что у нас есть такая способность — сознавать! В сознавании и продолжается все волшебство. Формируемый нашей внутренней и промежуточной реальностью, энергетический поток течет во многих слоях. Настолько непосредственно, насколько позволяет телесная нервная система, мы можем почувствовать широту и глубину мира, который отчаянно пытается организовать наш разум. Проведение обеспечивает поток, чистота которого определяется лишь соматическими факторами, в то время как конструктор интерпретирует входящие сигналы и создает нарратив, пытаясь осмыслить нашу жизнь, включая жизнь разума и чувство времени. Разум рождается из этих потоков энергии, из проведения и конструктора, внутри и между.
Наше предположение, будто как минимум один аспект разума отвечает за самоорганизацию этого потока, улавливающего паттерны и находящего смысл, указывает, что этот эмерджентный аспект находится и внутри, и между нами. Историями можно поделиться, а понимание соединяет. Мы, наша коллективная психическая жизнь, распределены среди индивидуальностей, создавая нечто большее, чем одиночная личность. Да, у нас есть внутренний разумошафт, однако существует и расположенная между людьми разумосфера. Мы — и то, и другое.
В настоящем мгновении мы коллективно и индивидуально собираем внутренние и промежуточные паттерны таким образом, чтобы дифференцировать и связывать. Когда разворачивается интеграция, разум и создает, и субъективно испытывает возникновение гармонии. Наши с вами разумы в ходе этого путешествия изучили фундаментальное представление, что благополучие возникает из внутренней и взаимосвязанной интеграции. Я не стал вами, а вы мной: мы сохранили свои разные идентичности, но глубоко соединились. Таким образом интеграция создает реальность, в которой мы оказываемся частью чего-то большего, чем сумма составляющих. «Мы» больше, чем «вы + я».
Солнце поднимается над горизонтом. Красно-оранжевое сияние становится приглушенно-серым и тускло-желтым светом дня. «Сейчас» рассвета зафиксировалось, а впереди ждут открытые моменты «сейчас» — то, что произойдет со мной и с вами.
Интеграция может включать и чувство времени. Мы способны принять реальность оси, или стрелы, времени, движущей нас вперед, из будущей открытости к возникновению в настоящем и к прошедшим фиксированным микросостояниям жизни, и при этом испытать вневременное чувство свободного от оси возникновения жизни из плоскости возможностей. Для интеграции нужно принять мнимые противоречия нашей жизни.
Я пишу это, осознавая, что мы подошли к современной эпохе и последней главе нашего путешествия. Теперь чувствую необходимость подытожить то, что мы узнали, поразмышлять над нашими открытиями, рассмотреть способы видеть разум, делиться им, а также сделать обзор в виде внутреннего и соразделенного взглядов. Постигнув воплощенный в теле и отношениях характер разума, возвращаюсь к заданному вопросу: можно ли назвать солнце и небо, холодный ветер и сыплющийся песок — все это здесь и сейчас — моей сутью? Когда я делюсь этими словами, не становятся ли они частью вас, той долей, которая образует «мы»? Эта иллюзия, созданное «сверху вниз» убеждение, сконструированная интерпретация, что я полностью отделен и от вас, и от большого целого, представляется, как много лет назад выразился Эйнштейн, «обманом зрения» нашего сознания (Einstein, 1972).
