Тут Пирс ощутил рядом какое-то движение. Ему показалось, что над ним кто-то стоит. Затем раздался чей-то голос – возможно, говорил тот самый человек, который окликнул его на стоянке рядом с пиццерией:
– А то ты не знаешь.
Именно в этот момент Крэйг Пирс начал понимать, в чем дело.
– Послушайте, мне очень жаль, – произнес он. – В самом деле, я очень сожалею. Поверьте, я уже усвоил урок.
Тут до Пирса донеслось чье-то тяжелое дыхание, непохожее на человеческое. Оно было слишком частым и время от времени перемежалось с каким-то сипением, из чего Крэйг заключил, что поблизости находится какое-то животное, скорее всего собака.
То, что случилось сразу после этого, заставило Пирса подскочить на месте – насколько это возможно для человека, привязанного к вбитым в землю столбам. На него полилось что-то холодное и липкое – главным образом на те части тела, которые располагались ниже пояса и были совершенно беззащитными.
– Эй! – завопил Пирс. – Что вы делаете? Что это за дрянь?
Еще несколько секунд – и жидкость окатила его лицо, легко просочившись сквозь капюшон. Против воли Крэйга она попала ему на губы и язык, так что он, сам того не желая, ощутил ее вкус.
Это была какая-то смесь – очень странная комбинация ингредиентов, включавшая в себя, как показалось Пирсу, такие несовместимые вроде бы вещи, как мясо и мед. Она была солоновато-сладкая.
Затем глаза Пирса даже под капюшоном уловили вспышку – его сфотографировали.
После этого ему показалось, что человек – или люди – удаляются. Он успел услышать, как кто-то сказал:
– Возьми его, мальчик. Обед подан.
Раздался топот бегущих ног, или, точнее, лап. Какое-то существо, жадно и тяжело дышащее, быстро приближалось. В этот самый момент Пирс потерял сознание.
Его нашли, когда взошло солнце. Распростертый на земле, он был привязан за руки и за ноги к кольям в городском парке Промис-Фоллз и находился на грани гибели.
Дакуорт считал, что, учитывая произошедшее, Крэйгу Пирсу повезло, что он остался в живых. Детектив несколько раз допросил пострадавшего, когда это стало возможным.
Теперь, по прошествии трех месяцев после этого, Барри решил, что пришло время снова побеседовать с Пирсом. Правда, он понимал: разговор не доставит ему большого удовольствия.
Глава 16
Кэл
Я снова приложил телефон к уху и сказал, обращаясь к Бобу:
– Слишком поздно. Мы уже здесь.
Я припарковал свою «Хонду» на стоянке позади красного «Порше». Джереми распахнул пассажирскую дверь и бросился бежать по аллее к дому. Я заметил, что он старательно отвернулся от спортивного автомобиля и даже постарался сделать небольшой крюк, дабы не слишком к нему приближаться, словно «Порше» был радиоактивным.
Выбравшись из машины, я тоже направился к дому – но, разумеется, не бегом, а неспешным шагом. Полицейских машин нигде не было видно, и я понял, что Мэдэлайн Плимптон решила не заявлять в органы правопорядка о разбитом камнем окне. Когда Джереми оказался рядом с входной дверью дома, та распахнулась, и на пороге возникла Глория. Она, недолго думая, заключила сына в объятия.
– Вот и ты. С тобой все в порядке, – промурлыкала она. – Я так рада!
Вырвавшись из ее рук, Джереми кинулся в дом, бросив на ходу:
– Не обнимай меня – во всяком случае не тогда, когда где-то рядом находится этот ублюдок!
Появился Боб с сотовым телефоном в руке. При виде меня он нахмурился.
– Я же просил вас немного задержаться. Вы приехали слишком скоро!
Я остановился и стал ждать, когда он подойдет ближе.
– Нам это не помогает, а наоборот, создает помехи, – заметил Боб, остановившись в шести футах от меня и размахивая телефоном.
– Как я уже сказал, вы позвонили слишком поздно. Мы уже подъехали сюда.
– И где же этот мальчишка был, черт его подери?
– На свидании с одной девушкой из Олбани.
– Сукин сын. И кто же она?
– Некая Чарлин Уилсон.
– Господи. – Боб покачал головой. – Ну надо же.
Я кивнул в сторону спортивной машины.
– А это что – автомобиль, за рулем которого сидел Джереми, когда сбил ту девушку?
– Я не знал, что он приедет именно на ней. Клянусь, не знал! О чем он только думал?
– Гален Бродхерст?
Боб кивнул:
– Да. Ему нужно было со мной повидаться.
– Он решил приехать именно на этой машине? Зачем он так поступил? Что хотел этим сказать?
Боб в отчаянии всплеснул руками:
– Знаю, знаю, это была глупость. Тем более что сегодня первый раз, когда он сел за руль этого автомобиля с тех пор, как…
– Боб!
Из дома вышел и направился к нам мужчина лет пятидесяти, с седой шевелюрой, весом фунтов в двести, одетый в кожаный пиджак, джинсы и высокие черные ботинки со шнуровкой.
– Это он, – произнес Боб. – Господи, надеюсь, он не столкнулся в доме с Джереми. Этого нельзя допускать.
– Почему вы не сказали мне, что этот мальчишка будет здесь, в доме? – раздраженно поинтересовался Бродхерст.
– Я собирался, но не успел, – объяснил Боб.
Дойдя до нас, Бродхерст, глядя на меня, спросил:
– А это еще кто такой?
Ну и манеры, подумал я. Что ж, отлично.
– Это Кэл Уивер, – сообщил Боб. – Мы пригласили его, чтобы он оценил риски, которым подвергается Джереми.
Гален Бродхерст окинул меня с ног до головы оценивающим взглядом.
– По мне, вы не очень-то похожи на телохранителя.
– Неплохой ход – припарковать ваш «Порше» так, чтобы Джереми не мог его не заметить, – заметил я.
– Черт побери, я уже объяснил, что не знал, что мальчишка здесь! Сначала копы продержали машину у себя несколько месяцев, а когда я получил ее обратно, пришлось отдавать ее в ремонт. Весь передок был… вы вообще представляете, в каком состоянии находилась вся передняя часть? Когда на машине кого-то сбивают, ущерб получается весьма значительный.
– Вы имеете в виду – у машины, – уточнил я на всякий случай. – Да, пожалуй. Страшное дело.
Бродхерст указал пальцем на «Порше».
– Это легендарный автомобиль, в который за несколько лет я вложил целое состояние. Случившееся, конечно, ужасно, в этом нет никакого сомнения. Но теперь, когда дело урегулировано в суде, я, разумеется, починил автомобиль и намерен им пользоваться.
– Ну конечно, – поддакнул я. – Вы собираетесь жить, как прежде.
Гален Бродхерст долго молча смотрел на меня, а затем сказал:
