Психолог ничего не ответила.
– Что ж, возможно, я как-нибудь загляну к вам – во время одной из моих ночных поездок на машине.
– Вы не знаете, где я живу, – тихо произнесла Беверли, стряхнув оцепенение.
Крэйг разжал кулак и посмотрел на лежащее на его ладони блестящее устройство.
– Что это? – поинтересовалась Беверли.
– Это? – Пирс взял предмет двумя пальцами и показал его собеседнице. – Это замечательный маленький гаджет. Я заказывал такие и раньше, но это – новая модель.
– И для чего она? – спросила Беверли, чувствуя, что снова цепенеет от ужаса.
– Это маленькое устройство слежения. Его можно установить где угодно – и оно показывает, куда человек пошел или поехал.
Беверли закрыла папку и потянулась к своей сумочке. Подняв ее с пола, она обеими руками крепко прижала сумочку к груди.
– Ну и сидите здесь с этой штукой, – сказала она.
Лицо Пирса перекосила отвратительная ухмылка.
– Кто знает, может, я уже положил такую же в ваш ридикюль на прошлой неделе.
Беверли Синклер положила папку на стул рядом с собой, чтобы окончательно освободить обе руки, и, открыв сумочку, принялась копаться в ней.
Пирс громко, издевательски расхохотался.
– Да я же просто шучу. Я этого вовсе не делал.
Беверли испытующе уставилась на него, пытаясь по изуродованному лицу определить, правду говорит Крэйг Пирс или лжет.
– А может, сделал, – тут же добавил он.
Закрыв папку, Беверли встала со стула и, подойдя к двери, открыла ее. Прежде чем выйти в коридор, она обернулась и сказала:
– Я не… В общем, я передам вас кому-то другому. Так что мы больше не увидимся.
– Как знать, как знать, – возразил Пирс. – Когда-нибудь мы можем встретиться где-нибудь случайно.
Глава 24
– Надеюсь, мы приняли правильное решение, – проговорила Глория Пилфорд, держа в руке бокал с красным вином.
– Интересно, в винном погребе еще хоть что-нибудь осталось? – едко осведомилась Мэдэлайн Плимптон, глядя на свою воспитанницу с явным осуждением.
– А где Боб? – поинтересовалась Глория.
– Ты что, оглохла?
– То есть?
– Неужели ты не слышала шум от циркулярной пилы и дрели?
– Ах, вот оно что.
– Он раздобыл кусок фанеры и заделал им то место в окне, где разбили стекло. Мы же не можем допустить, чтобы там осталась зияющая дыра. Так что теперь там фанера – до тех, пока стекло не поменяют на целое.
– Да, я понимаю.
– И, по-моему, он кому-то звонил, – добавила Мэдэлайн.
– Как вы считаете, мы правильно поступили, отпустив Джереми с совершенно незнакомым человеком?
– Уивер – хороший человек, – сказала Мэдэлайн. – Я проверила.
– Я успела поговорить с ним немного с глазу на глаз. Ты ведь знаешь, что случилось с его женой и сыном?
Мэдэлайн не стала отвечать – когда-то, несколько лет назад, она сама рассказала Глории о том, как убили близких Кэла Уивера.
Помолчав, Глория медленно произнесла:
– Мне очень жаль по поводу всего, что тут было сказано.
– По поводу чего конкретно? – уточнила Мэдэлайн.
Глаза Глории сузились.
– Насчет Гранта.
– Это уже не важно, – вздохнула Мэдэлайн.
– Я все помню, – сказала Глория.
– О чем ты?
– Что он так или иначе рядом с тобой уже давно. С тех самых пор, как стал практикующим адвокатом. Это ведь было в Промис-Фоллз, так?
– Да, – кивнула Мэдэлайн.
– Ваш роман начался именно тогда? Или еще до того, как ты забрала меня к себе?
Мэдэлайн недовольно нахмурилась – вопрос ей не понравился, – но все же ответила:
– До того.
– Но потом в какой-то момент он закончился.
– Грант был женат. Он не собирался разводиться с женой, а я не собиралась бросать мужа. Через год после того, как мы расстались, я стала вдовой, но Грант к тому времени уже переехал.
– Значит, все эти годы между вами ничего не было?
– Верно.
– Но потом ваши отношения возобновились. И в конце концов именно Грант выступил в качестве адвоката Джереми.
Мэдэлайн вздохнула:
– Жена Гранта умерла шесть лет тому назад. И у нас… снова все закрутилось.
– Ваши отношения все еще продолжаются?
– Это тебя не касается. Да и какая тебе разница?
Глория пожала плечами:
– Ты хочешь больше знать обо мне. Я – о тебе.
– Ты слишком много выпила, Глория. Я пойду к себе.
В это время в кухню вошел Боб. Он по-прежнему был в спортивном пиджаке. Лицо его раскраснелось – судя по всему, он был очень сердит. Он с порога злобно уставился на Глорию.
– Ну, в чем дело? – поинтересовалась она.
– Где он?
– О чем ты?
– Это моя ошибка, – Боб с досадой покачал головой. – Я повел себя как идиот. Мне нужно было это предвидеть.
– Я по-прежнему не понимаю, о чем ты говоришь, – заявила Глория.
Мэдэлайн, которая уже собиралась уйти, остановилась на пороге и посмотрела на Боба.
– В самом деле, о чем речь? – спросила она.
– Телефон, – стиснув зубы, пробормотал Боб. – Ее телефон.
Мэдэлайн перевела взгляд на Глорию.
– Что ты сделала?
– Ничего, – ответила Глория и упрямо вздернула подбородок.
– Телефон был в моем пиджаке, – сообщил Боб. – Я снял его и повесил на спинку стула. Позже опять надел, а про телефон вспомнил только сейчас. – Боб похлопал ладонью по левой стороне груди. – Телефон был здесь, во внутреннем кармане, а теперь его нет.
– Может, он выпал, когда ты заколачивал окно фанерой, – предположила Глория.
– Это ты его оттуда вытащила! – прорычал Боб. – Уивер был совершенно прав, когда сказал, что у тебя надо отобрать телефон. Тебе нельзя доверять – ты в любой момент можешь сделать какую-нибудь глупость.
Глория отхлебнула еще глоток вина и поставила бокал на стол так резко, что его ножка сломалась. Раздался звон стекла – бокал тоже разбился, по поверхности стола разлилась красная винная лужица.
– О господи, – недовольно бросила Мэдэлайн.
– Может, вы хотите меня обыскать? – осведомилась Глория и, сделав шаг вперед, развела руки в стороны на уровень плеч. – Ну, давайте же. Вы же этого хотите?
