– Слушаю, Уивер.
– Это Мэдэлайн Плимптон.
– Привет.
– Дом на пляже свободен.
– Хорошо.
– Сейчас я вам продиктую имя и телефон агента по недвижимости, который управляет домом в моих интересах.
– Я за рулем. Вы можете в общих чертах объяснить мне, где именно находится дом?
Мэдэлайн все рассказала, и я несколько раз повторил адрес, чтобы наверняка его запомнить.
– Значит, говорите, Норт-Шор-бульвар в Ист-Сэндвиче?
– Да, верно.
– Можете прислать мне подробности на электронную почту?
– Да.
– Кто-нибудь еще знает, что мы направляемся туда?
– Только агент по недвижимости.
– Пусть так и будет, – сказал я, поглядывая в зеркало заднего вида. Я все время ждал, что вот-вот увижу в нем черный фургон.
– Хорошо, – отозвалась Мэдэлайн.
– Как дела у вас?
– Наслаждаюсь общением с родственницей. Держите нас в курсе событий, мистер Уивер.
– Само собой.
Мэдэлайн повесила трубку.
– Ну, что происходит? – поинтересовался Джереми.
– Думаю, ты не взял с собой плавки, – предположил я. – Что касается меня, то я точно не взял. Впрочем, в это время года вода, скорее всего, слишком холодная для купания.
– Вы о чем?
– Мы едем на Кейп-Код.
– О боже, – вздохнул Джереми.
Я подъехал к закусочной, которую приметил издали, и заглушил двигатель, а затем, действуя по давно выработавшейся привычке, поставил машину на ручной тормоз.
Внезапно у меня возникла одна мысль. Я резко повернулся к Джереми.
– Что ты говорил недавно?
Мое движение было настолько стремительным, что не ожидавший его молодой человек слегка отшатнулся.
– Когда, только что? «О боже». Ничего больше.
– Нет, не сейчас. Раньше. Когда мы уезжали из больницы.
– Не понимаю, о чем вы.
– Когда мы уезжали из больницы, ты что-то такое сказал – как раз в тот момент, когда мне надо было позвонить по моему мобильному. Я тогда отправил тебя к машине.
– Не помню, – пожал плечами Джереми.
Это, впрочем, было не важно. Я помнил его слова.
– Ладно, не переживай. – Несколько секунд я внимательно смотрел ему в глаза, потом отвел взгляд. – Вот что, давай-ка в самом деле пойдем перекусим.
Глава 33
Хотя адрес, по которому еще совсем недавно проживала Долорес Гантнер, – Истерн-авеню, 27 – звучал вполне обычно для спального района Промис-Фоллз, на самом деле ее жилище находилась за пределами города, к востоку от него. Район Истерн-авеню начинался милях в двух от городской черты. Многие из домов соседствовали с фермами и отстояли довольно далеко друг от друга и от дороги.
Почтовые ящики здесь обычно располагались в начале подъездных аллей и представляли собой металлические кубы или параллелепипеды, стоящие на металлических же опорах, вкопанных в землю. Продвигаясь вперед на самой малой скорости, Дакуорт, сидя в машине, одновременно искал взглядом нужные ему номер дома и надпись на ящике для писем и газет. Наконец он увидел на одном из них фамилию ГАНТНЕР, выполненную старомодным наклонным шрифтом из самоклеящихся букв. Стены дома были выкрашены в белый цвет, крыша – в черный. Крыльцо огибало две стены строения. Ярдах в двадцати позади дома, во дворе, располагался сарай. Он слегка покосился и, хотя казался еще вполне крепким, явно знавал лучшие времена. Красная краска на его стенах выцвела и облупилась, крыша провисла посередине. Взглянув на него, Дакуорт решил, что, если следующая зима окажется снежной, строение ее вряд ли переживет.
Припарковав машину рядом со ступеньками крыльца, он поднялся по ним ко входной двери. По словам Майка, Долорес жила в доме одна, поскольку ее родители находились в доме престарелых. Но это вовсе не означало, что внутри никого нет.
Для начала Барри позвонил в звонок. Когда после десяти секунд ожидания никто не откликнулся, он нажал на кнопку вторично. И снова – тишина.
Подергав за ручку двери, Дакуорт убедился, что она заперта. Заглянув в окно, он увидел, что за ним находится вполне обычного вида гостиная – с диваном, удобными стульями и телевизором. Спустившись по ступенькам крыльца, он медленно прошел вдоль фасада, зашел за угол и приблизился к двери черного хода. Посмотрев в окно с задней стороны дома, Барри разглядел кухню – на вид такую несовременную, словно в ней ничего не обновляли с той поры, когда будущий президент США Джон Фитцджеральд Кеннеди щеголял в коротких штанишках.
Дакуорт нажал на ручку двери черного хода. Она слегка подалась, хотя явно была заперта. Детектив сделал еще одну попытку и на этот раз налег на дверь плечом. Она распахнулась.
Никаких звуков, которые говорили бы о том, что сработала охранная система, Дакуорт не услышал.
– Эй! – громко позвал он. – Есть кто-нибудь дома?
Ответа не последовало. Выждав несколько секунд, детектив крикнул еще громче:
– Полиция Промис-Фоллз! Детектив Барри Дакуорт!
И опять – ни звука.
Дакуорт одно за другим медленно обошел все помещения дома. Он собирался проверить входящие и исходящие звонки, но, несмотря на наличие стенных розеток, не обнаружил ни одного стационарного телефонного аппарата. Детектив решил, что после переезда родителей в дом престарелых Долорес, как и многие другие молодые люди, скорее всего, отключила телефонную линию и стала пользоваться только мобильным.
Ни в кухне, ни столовой, ни в гостиной ничто не привлекло внимания Дакуорта. Он спустился в подвал, который, как, по-видимому, и во многих других домах района, оказался непохожим на обычный подвал городского жилого строения, то есть не имел ничего общего с комфортабельной комнатой отдыха со столом для пула в центре и мини-баром. Пол в подвале оказался грязным, потолок низким и неровным, так что Дакуорту пришлось то и дело пригибаться, дабы не удариться головой. Все освещение подвала состояло из пары тусклых лампочек без абажура.
Дакуорт осмотрел груды старых картонных коробок, но и здесь не обнаружил ничего такого, что показалось бы ему подозрительным. У него возникло впечатление, будто в подвал уже очень давно никто не спускался – разве только для того, чтобы настроить отопление.
Детектив вернулся на первый этаж, затем поднялся по лестнице на второй.
Там располагались три спальни, но использовалась по назначению, судя по всему, только одна. Еще одна походила на склад старой одежды и коробок с файлами, а также коробок из-под обуви, набитых фотографиями. Дакуорт открыл одну и просмотрел снимки – похоже, они были накоплены родителями Долорес за полвека или больше.
