– Есть кое-что, о чем я хочу тебя спросить.
– Так спроси.
– Не по телефону.
Тревор на нескольку секунд замолчал.
– Ну ладно. Я приеду через несколько минут.
Дакуорт продолжил осмотр, пытаясь обнаружить что-то, что заслуживало бы внимания. Хотя когда-то в сарае, видимо, держали живность, никаких явных свидетельств этого не было – если не считать разбросанных по полу клочьев сена и весьма красноречивого запаха.
Исследовав сарай изнутри, Дакуорт вышел на улицу, решив изучить его периметр и землю вокруг строения, а также вокруг дома. С одной стороны от сарая находилось поле, с другой – лесистый участок.
Однако, прежде чем приступить к осмотру участка, Барри снова вошел в дом, поднялся по лестнице на второй этаж и, взяв с полки в одной из комнат заинтересовавшую его фотографию, спрятал в карман. Это было то самое фото, на котором Долорес заснята вместе с пожилыми людьми, скорее всего ее родителями, которые теперь находились в заведении для престарелых под названием Дэвидсон-хаус.
Как раз в тот момент, когда Дакуорт снова вышел на улицу, он увидел, как с дороги свернула машина и покатила по посыпанной гравием подъездной аллее к дому, оставляя за собой шлейф пыли. Подъехав вплотную, автомобиль остановился, и из него вышел Тревор.
Дакуорт подошел к сыну поздороваться.
– Сначала я проскочил мимо, – сказал Тревор. – Пришлось разворачиваться. А потом уж я увидел твою машину.
– Добрался – и ладно.
– О чем ты хотел спросить меня не по телефону?
– Понимаешь, я просто хочу избавить себя от сюрпризов, – отозвался Барри.
– Что это значит? Я тебя не понимаю, отец.
– Я думаю, что ты, возможно, был знаком с той женщиной, которую нашли в багажнике. Или, по крайней мере, встречал ее раньше.
Глаза Тревора расширились от удивления.
– Я ее знал? Лично? Это самую Долорес?
– Верно.
– Я же говорил – мне даже имя ее раньше не приходилось слышать.
– Пусть так, – продолжал гнуть свое Барри. – Но я все-таки полагаю, что ты мог с ней встречаться. Позволь мне кое-что тебе показать.
С этими словами детектив достал из кармана фотографию в рамке, взятую им в доме.
– Кто это?
– Это Долорес Гантнер. И, я полагаю, ее родители.
– Ну, предположим.
– Взгляни на нее внимательно.
Тревор вгляделся в фото.
– Ну, пожалуй. Может быть.
– Как ты думаешь, где ты мог ее видеть?
Тревор медленно покачал головой:
– Я не помню.
– Может, в тату-салоне?
Тревор резко вскинул голову и посмотрел отцу в глаза.
– Что?
– Ты мог видеть ее у Майка. Когда делал свою татуировку.
Растерянность на лице Тревора уступила место презрению.
– Черт побери, что здесь происходит? – поинтересовался он, закипая. – Ты что, везде рассовал камеры, чтобы следить за мной? В барах, в тату-салонах – во всех публичных местах? Интересно, если мне приспичит отлить и я зайду в «Макдоналдс», ты и там сможешь меня увидеть – в сортире, с членом в руке?
– Хочешь ты этого или нет, последние события касаются и тебя. Я вовсе не хочу сказать, что ты замешан в них в плохом смысле, но ты так или иначе к ним причастен. Твоя девушка пропала – возможно, после разговора с этой самой Долорес. А ты с ней тоже контактировал.
– Это просто невероятно.
– Ты помнишь эту женщину или нет?
– Да! Я ее помню!
– Что ты о ней помнишь?
– Что она приняла у меня деньги. Ну, ты доволен? Я с ней расплатился. Дал ей свою карту «Виза», она сунула ее в машинку, а потом вернула мне. О чем мы здесь сейчас говорим – о том, что я сделал себе татуировку, или о том, что я потратил на это деньги, до сих пор так и не найдя работы?
– Меня, черт возьми, это не волнует. Ты достаточно взрослый, чтобы самостоятельно принимать решения.
– Но тебе это не нравится.
– Говорю тебе, меня это не волнует.
– А откуда ты знаешь, что я был в салоне у Майка?
Дакуорт вздохнул. Наверное, допрашивать собственного сына – не лучшее занятие для полицейского.
– Я был в этом салоне раньше, задавал вопросы по поводу татуировок. Это из-за того парня, которому исписали спину. Там я встретил Долорес. Когда я увидел ее в багажнике машины Кэрол, то сразу узнал. Поэтому первым делом я отправился побеседовать с Майком. Он спросил меня, имею ли я какое-то отношение в Тревору Дакуорту. – Барри попытался улыбнуться. – Мне что, следовало ответить отрицательно?
– Господи, – только и произнес Тревор.
– В общем, я пришел к выводу, что ты мог встречать ее, хотя и не помнишь этого. И еще я предположил, что ты знаешь, кто она. Может, ты заметил что-нибудь важное или что-то слышал о ней, когда был у Майка.
– Хорошая история. Ловко сочиняешь, – бросил Тревор.
– Это никакая не история, а правда, – возразил Барри. – Повторяю, я не хочу неожиданностей. Если ты как-то связан с происшедшими событиями, я желаю знать, каким именно образом.
– Ты думаешь, у меня было что-то общее с той женщиной?
– Я этого не говорил. Нет, конечно же, я так не думаю.
– Тебе следовало бы искать Кэрол, а не тратить время на разговоры со мной. – Тревор сердито повел плечами. – Мне не следовало ее делать.
– О чем ты?
– О татуировке. Это было ошибкой.
– Ну да, такое случается. У некоторых людей возникает подобное чувство – после того, как татуировка уже набита.
– Я тебе сейчас кое-что покажу, – сказал Тревор.
– Да нет, это вовсе ни к чему…
– Нет-нет, я хочу это сделать.
Тревор расстегнул пуговицу на левой манжете и принялся засучивать рукав рубашки. Это, однако, удалось сделать только до локтя.
– Черт, – с досадой произнес молодой человек.
Затем он до половины расстегнул рубашку на груди и обнажил левое плечо.
– Вот, взгляни, – предложил он.
Татуировка оказалась очень простой. Барри увидел цифры – 6201. И почувствовал, как горе и стыд тяжелым грузом легли ему на плечи.
– Объяснить тебе, что это значит? – спросил Тревор.
Но в объяснениях не было необходимости. Дакуорт-старший сразу узнал номер своего полицейского значка.
Глава 37
Кэл
Вернувшись в дом на пляже, мы первым делом распаковали и разложили по местам продукты. Я хотел купить пива, но решил воздержаться – было бы неловко пить в присутствии Джереми, а ему это запрещать. Разумеется, будучи восемнадцати лет от роду, он вполне имел право опорожнить бутылку пива, что бы ни гласили по этому поводу законы штата Нью-Йорк. Но, учитывая наши обстоятельства, это казалось не вполне уместно.
