Аня выдержала паузу. Тяжело вздохнула:
— Хорошо. Я не буду врать. Только это должно остаться между нами, обещаешь? Ваня сделал вазэктомию. После моих двух абортов. Оба наших нерожденных ребенка имели сложные генетические нарушения. Ваня не захотел стать отцом инвалидов. И я послушалась его. Наверное, я и сама была не готова растить таких детей. Врачи сказали, что это из-за Ваниной генетики, поэтому он решился на операцию. Так что у нас не может быть детей. Да и, если честно, он не очень расстроился, потому что никогда не мечтал стать папой. В его роду он единственный из мужчин получился нормальным. Все остальные серьезно болели и умерли очень рано. Вот что значит дурная наследственность.
— Это грустно. Он многого себя лишил, это я как отец четверых детей говорю. Ну, фактически четверых. Странно, что он не решился на лечение — с его-то деньгами! Хотя, если вы оба с самого начала не верили, что все получится, то ничего бы и не получилось. Так что даже не знаю, что тебе посоветовать. Хотя знаю… Уходи от него. Не бойся. Я помогу, чем только смогу.
Но Аня уже не собиралась никуда уходить. Лишившись надежды на сказочного принца, она смирилась с образом женщины-жертвы. Ведь это так легко: сидеть и жалеть себя. И — никакой ответственности за собственную жизнь! Ты не виновата в своих несчастьях. Виноват кто угодно: другие люди, обстоятельства, судьба… И когда Аня находила виновника, ей становилось легче.
Иван по-прежнему срывался на ней. И хоть и редко, но мог оскорбить или даже дать пощечину. Это было терпимо — но вдруг он зайдет дальше? Среди его друзей такое случалось. И что она предпринимала? То же самое: плакала и жалела себя.
Жить в роли жертвы Аню научила мама, воспитывавшая дочь в одиночку. Сначала девочка видела, как маму эксплуатируют на работе: начальник предъявлял к ней особые требования, загружая больше остальных, и та с рабской покорностью все выполняла. Потом она встретила нового мужчину и с той же беспрекословностью начала ему подчиняться. Разные люди унижали ее, заставляли делать то, что ей не хотелось, но мама только жаловалась всем на свое «безвыходное положение». Когда Аня выросла, то сама стала такой, да и окружение как-то само собой подобралось соответствующее.
И только одна из ее знакомых осмелилась вырваться из своего порочного круга. Сначала, как и все, она покорно сносила побои от мужа: мол, что я могу сделать, он известный и влиятельный человек! Больше, чем супруга, она боялась только перемен, поэтому долгое время не решалась как-то помочь самой себе. Да и зачем, казалось бы, если богатый муж обеспечивал ей комфортную жизнь, а после каждого рукоприкладства извинялся и дарил какое-нибудь украшение. Но однажды их ссору увидела дочь. Она ничего не сказала, не заплакала — просто смотрела, удивленно вытаращив глаза. И женщине показалось, что не ее малышка, а она сама смотрит на собственные унижения. Ей стало стыдно. На следующий же день она тайно встретилась с одним из врагов своего мужа и передала ему компромат на супруга, взамен тот обещал помочь ей деньгами и связями. Вскоре разразился скандал, в результате которого муж-тиран серьезно испортил репутацию и с трудом избежал уголовного наказания. Женщина начала новую жизнь, а бывший супруг даже позволил ей забрать дочь — лишь бы избежать нового скандала.
Беспомощность Ани развивалась по другому сценарию. В детстве она часто болела, могла слечь от малейшего перенапряжения, поэтому взрослые буквально сдували с нее пылинки, а учителя старались не нагружать лишними заданиями. Девочка сызмальства привыкла к жалости, а став старше, впитала в себя принцип, по которому жили многие ее сверстницы: «Я девочка и не хочу ничего решать сама».
Что ни говори, удобно быть вечной жертвой: с одной стороны, все тебе соболезнуют, с другой — никто от тебя ничего не требует: что взять с убогой? А вот стать хозяином и творцом собственной жизни — это, наверное, сложно. Впрочем, такая мысль — что можно хоть что-то сделать самой — Ане и в голову не приходила, настолько она привыкла жить подачками от окружающих, у которых обманным путем вызывала жалость и чувство вины, даже не понимая, что это неправильно и ни к чему, кроме разочарования от жизни, не приведет…
Глава 21
Через несколько лет
Семейная жизнь Фила и Мишель была идеальной.
«Как же мне повезло с мужем! Мужественный, нежный, любящий. Умелый бизнесмен, заботливый отец, страстный любовник», — думала Мишель каждый день, просыпаясь рядом с Филом.
Он очень напоминал ее отца, отличаясь от него лишь щедростью. Отец Мишель был добрым, заботливым, любящим, но чрезвычайно скупым. Казалось бы, почему? Ему не приходилось ни с малых лет зарабатывать на жизнь, ни считать гроши, ни завидовать более успешным людям. Он вырос в богатой семье — и это мягко говоря.
Прапрадед Мишель, Жак Грюйер, создал огромный бизнес, подчинив себе девяносто процентов мирового рынка сбыта алмазов и драгоценных металлов. Несколько лет назад их семья отошла от алмазного бизнеса, продав свою долю за пятнадцать миллиардов долларов, и теперь занималась высокими технологиями. Руководили этим бизнесом отец Мишель и его старший брат, но уже готовили наследника — ее кузена.
При этом все мужчины в семье Мишель вполне могли претендовать на титул «самый отъявленный скупердяй всех времен». Вот только почему?
Отец Мишель всегда говорил: «Я не жаден, а лишь расчетлив и экономен». Он не жертвовал деньги ни на какую благотворительность, а малообеспеченных людей считал неудачниками, не заслуживающими жалости: не надо тратить больше, чем зарабатываешь, — тогда и не будешь бедным, логично?!
Более того, отец не стеснялся говорить, что бизнес как таковой построен именно на человеческой жадности, на желании превосходить других в обладании чем-то:
«Поведение большинства людей очень предсказуемо. Они постоянно думают о том, чего у них нет, и гоняются за этим, не замечая ничего другого. Только достигнув определенных высот, люди понимают, что многое из того, что они добыли с таким трудом, им совершенно не нужно, — да и то далеко не все. На самом деле человеку нужно не так уж много, но понимают это единицы. Такие, как мы с тобой. А остальным всегда и всего будет мало, сколько им ни дай. Для таких, как они, мы, бизнесмены, и работаем! Кто-то не доедал в детстве — вот тебе дорогой ресторан: ешь не хочу. Не было возможности носить хорошую одежду — пожалуйста, одевайся в бутиках, а то вдруг кто-то подумает, что ты до сих пор нищий! Бизнес всегда один и тот же, только декорации меняются: люди хотят потреблять. Хотят, чтобы у них было все самое новое, самое модное, лучше, чем у других: автомобили, телефоны и так далее. Модель устарела за полгода — срочно купи новую! А то, что в погоне за бесконечно меняющимися новинками теряется главное — жизнь, — так это уже не наша с тобой проблема, а их. Это их выбор. Мы ни к чему их не принуждаем.
А что касается идеи общества всеобщего равенства: от каждого по способностям, каждому по потребностям, и все в этом духе, то это утопия. Такого не будет никогда. Просто потому, что все люди разные, это закон природы…»
