Только отчего же на душе становилось всё тревожнее?
- Теперь ты.
- Что я?
- Я хочу знать, что ты делала на аукционе.
Вот они… Неудобные вопросы…
- Продавала себя.
Ответ не понравился Олегу, его глаза гневно прищурились, на скулах заходили желваки. То, что он сдерживает негатив, говорили и плотно сжатые губы, которые сейчас медленно растягивались в насмешливую ухмылку.
- Хитришь?
- Это уже следующий вопрос, Олег.
Воздух вокруг них начал сгущаться.
- Давай свой.
Александра отразила его жест – также прищурилась.
- Скажи, кроме сексуального влечения, ты ко мне испытываешь симпатию?
Да, черт возьми, её интересовал этот вопрос.
Очень.
Она хотела ему нравиться. Не просто в плане секса, а как человек. Как девушка.
Всё внутри замерло в ожидании ответа, с которым Осетин не спешил.
Более того, сердце в груди сделало кульбит, когда Олег начал подниматься, решив сменить ложно-расслабленную позу.
И закричало: «Нет-нет-нет!», когда он потянулся за бутылкой с виски.
Не ответит…
Черт!
Саша, не отрывая от мужчины взгляда, медленно наблюдала за его действиями. Как он, не убирая саркастической ухмылки, откупорил бутылку, чуть приподнял её в жесте приветствия, поднес к губам и в прямом смысле едва ли не залил в себя одну треть.
У Саши невольно округлились глаза. То есть, если она не пожелает отвечать, ей надо будет выпить столько же?!
И снова волна разочарования, смешанная с затаенной тоской, прокатилась по телу девушки.
Почему не ответил? Почему…
Она не стала ничего говорить. Да и что она могла сказать? Она задала вопрос, он выполнил уговор игры.
- Тебе сложно со мной?
Это был уже вопрос Олега.
Саша посмотрела на вторую бутылку. Вино. Он же в случае её нежелания открываться даст ей вино, не виски же?
- Да, сложно.
Она чуть приподняла кверху подбородок, сама не осознавая, что тем самым бросила мужчине вызов.
Мужские глаза враз потемнели, в них, на самом дне, зарождалось цунами, та пугающая темнота, которая поразила Сашу в день знакомства, и от которой она всё время старалась убежать.
Ему не понравилось её откровение.
- Твой вопрос.
В голосе Осетина послышались металлические нотки, от которых неприятно царапнуло в области груди.
- Откуда у тебя шрамы на лице?
Была не была. Будет злить его и дальше. Саша сильно сомневалась, что он за оставшиеся дни даст ей возможность снова задавать такие вопросы, а главное - надеяться на откровенные ответы. Да и спросив про шрамы, Саша не надеялась получить ответ.
Олег снова удивил её.
- Я бродяжничал по малолетству. Сбежал из детдома и кочевал из города в город. Мне было семь, когда я не поделил территорию с бандой таких же малолетних бродяжек. У них был предводитель, здоровенный детина. Они меня зажали и разукрасили. Пометили, так сказать. Никакой романтики, привет из детства.
Саша сглотнула и впервые пожалела, что ей нельзя пить. Сейчас она сама с удовольствием выпила бы, потому что почувствовала, как её начинает потряхивать. Слова Олега произвели на неё оглушающее впечатление. Удушающее даже. Она видела, что шрамы не от аварии, скорее всего, нанесены кем-то, но отчего-то гнала от себя подобные мысли.
Сейчас же, представив, что пережил мальчик Олег, ей стало дурно.
Ей хотелось сказать слова сочувствия, сожаления, но, натолкнувшись на предупреждающий острый, как лезвие, взгляд, Саша вовремя прикусила язычок.
Не стоит ничего говорить. Он рассказал – она приняла информацию.
На этом тема закрыта.
- Какой мотив у тебя был для продажи себя?
- Мне нужны были деньги.
- Кажется, я неправильно задаю вопросы. Буду исправляться.
Тона он не сменил, и Саша уже пожалела, что ответила, изловчившись. Он хотел знать причину, почему она решила продать себя, для чего ей потребовались деньги. И следующий вопрос он сформулирует так, что ей не отвертеться.
- Может, прекратим? – решилась она и натолкнулась на медленное качание головы.
- Нет. Задавай.
Саша обхватила себя руками. Несмотря на то, что на улице было тепло, и с моря дул такой же теплый ветерок, она начала замерзать. Ей хотелось вернуться в номер. Но что-то останавливало её, не позволяло встать с пледа и отправиться к автомобилю.
- Чем ты занимаешься по жизни?
Она не знала о чем его спрашивать. Информация, получаемая от него, всё больше настораживала. И как бы Саша ни пыталась не делать акцент, она чувствовала горечь и обиду из-за того, что он не пожелал говорить о симпатии к ней. Она же не спрашивала про чувства. Лишь симпатия.
Наивная…
Она-то уже погрузилась в их странные, неправильные отношения с головой, нырнула в омут, из которого невозможно, вынырнув, остаться прежней. Саша до неузнаваемости изменилась за какие-то дни. Или её перемены начались тогда, когда её семью «кинули»?
- Ты спрашиваешь о моей профессии? – он говорил, слегка растягивая слова, что не было для него характерно. – Многим. Какого-то конкретного образования у меня нет. Есть за плечами спортивная школа. Армия. Дальше служил по контракту. Решал вопросы за определенное вознаграждение. Был телохранителем.
Вроде бы и ответил, но и ничего конкретного не сказал. Дал понять, что его жизнь связана с опасностью и с темными личностями.
Теперь пришла его очередь.
И Саша уже знала, что услышит. Как ни готовилась, не получилось подготовиться.
- Для чего тебе понадобились деньги, ради которых ты решила продать себя, так круто подставившись?
Он не даст ей увильнуть от прямолинейного ответа. Не в этот раз.
Пить?
Саша потянулась за бутылкой.
- Откроешь?
Взгляд Олега полосовал похлеще кнута.
- Пьешь половину – не глоток.
Пульс резко подскочил и отозвался где-то в области горла. Кровь прильнула к щекам.
- Столько же, сколько и я.
Осетин давил. Безжалостно. Ему нужна была от неё правда, и он наседал.
- Я девушка, Олег. Какие полбутылки…
- Я же выпил.
- Ты мужчина!
Она ещё на что-то надеялась.
- Так я и пью вискарь. Не вино.
