- Перестань, Гриша. Если бы ты не был конкретным бабником и аферистом, может, я и подпустила бы тебя к себе. Ты же пройдохой стал класса с девятого, если не раньше. Всё, что касалось мутных тем – к Григорию Варгянову.
- Ну-ну. Так я тебе и поверил. Да к тебе совсем нереально было подобраться.
- Ладно, Гриш, не будем. Школа – это такая… школа. Угостишь меня чаем?
- Конечно. Прости. Десерт?
- Давай. Я люблю сладкое.
Парень хмыкнул.
- И за это тебя подруги по-любому ненавидят. Видят, как ты уплетаешь тортики с пирожными за обе щеки и не поправляешься ни на грамм. Шикарно выглядишь, Сергеева.
- Спасибо.
Официант с очками-гогглами на голове появился у их столика, стоило Грише сделать знак. Саша осталась безучастной к выбору десерта. Её больше заботил предстоящий разговор.
Поэтому, как только официант отошёл от их столика, она откинулась на кожаную спинку кресла-стула и негромко сказала:
- У меня к тебе дело, Гриша.
- Я понял.
Он нахмурился.
- И мой ответ сразу «нет».
- Почему? – Саша спокойно улыбнулась.
- Да потому что, мля, ты хорошая девчонка! И что бы ты там себе не напридумывала, я не подпишусь. Поняла, Сергеева?
- Даже не выслушаешь меня?
- Нет.
- Тогда зачем согласился со мной встретиться?
- Может, увидеть тебя хотел.
Саша продолжала улыбаться, ласково глядя на парня. В одном он был прав. Её всегда считали неправильной, не от мира сего. И на то было несколько причин.
Во-первых, родители. Да-да, тут она должна была сказать спасибо папе. Он с раннего детства занимался с ней, приучал её к литературе, заставлял с собой смотреть аналитические программы, информационные. Естественно, это не могло не отложиться на характере и развитии Саши. И если ее ровесники больше разбирались в гаджетах, она знала имена всех премьер-министров и на ночь читала книги по истории медицины.
Во-вторых, её внешность. Кто-то считал её достаточно экзотичной. Кто-то дразнил её. Природа Сашу наградила чем-то средним между альбиноской и восточной внешностью. Пепельно-белоснежные волосы при бронзовой коже. Если альбиносы не могут долгое время пребывать на солнце, получая ожоги, она нежилась под теплыми лучами и к сентябрю получала шикарный, идеально ровный загар, которому завидовали не только девочки.
Поэтому да, она выделялась из толпы сверстников.
- Хотел бы увидеть, набрал номер, - Саша потянулась к сумке и достала из неё заранее приготовленный файл.
Спокойно положила его перед Гришей, который заметно напрягся.
- Что это, Сергеева?
- Это копия выписки истории моей болезни.
Гриша не спешил её брать.
- Зачем она мне? Сашуль, я в курсе, что у тебя там проблемы с сердцем, об этом все знали, и…
- Гриша, у меня нет проблем с сердцем. Уже нет… Потому что и сердца фактически нет.
Парень недоумевающе нахмурился.
- В смысле?
- В прямом. Моё сердце сейчас больше напоминает лохмотья. Так что – да, его фактически у меня нет. А это, - она кивнула на файл, - чтобы ты точно представлял, о чем я говорю.
- Зачем мне знать подробности. Я не догоняю, Сергеева.
- Накануне мы вышли на неких ушлых людей, занимающихся нелегальной торговлей органами. Звучит, как в триллере. Ну, ладно, не о том. Они нам объявили цену, мы согласились. Родители продали квартиру, крестный дал все свои накопления. И нас кинули. Нет сердца, нет у меня жизни.
Она говорила спокойно, без иронии, не поясничая. Доводила до Варгянова некоторые факты своей жизни, не более.
Григорий побледнел.
- Вот же ж… суки.
- Гриша, посмотри, пожалуйста, на меня.
Он посмотрел, и взгляд его при этом бегал из стороны в сторону.
- Я не говорю, что ты, как они. Но! – тут Саша сделала небольшую эффектную паузу. – Я знаю, что ты занимаешься нелегальным бизнесом. Поставляешь девочек богатым заказчикам.
- Откуда знаешь? – в голосе парня прозвучали рычащие нотки. К файлу он так и не притронулся – поверил на слово. Потому что вращался в тех кругах, где слова «честность» и «порядочность» воспринимались, как нечто чуждое.
- Птичка на хвосте принесла.
- Оторвать бы той птичке хвост.
Гриша стал необычайно серьезным, его лицо приобрело жесткое выражение, если не сказать жестокое. Перед ней сидел молодой волк, пробивающийся на вершину пищевой цепочки клыками и когтями.
- Сергеева, не лезь туда, - он чуть заметно покачал головой, на что Саша спокойно улыбнулась.
- Поздно, Григо, поздно.
- Нет.
- Да. Я хочу, чтобы ты меня пристроил в один из клубов. За что дают самую высокую цену? За девственность. Вот и устрой меня на аукцион, в ближайшую пятницу-субботу. И не говори, что нет времени. Потому что у меня его тоже не остается.
Варгянов резко подался вперед, хватая Александру за руку и с силой сжимая её.
- Ты понимаешь, мать твою, во что пытаешься ввязаться?! – прорычал этот молодой хищник.
- Конечно.
- Ну так вот, информированная ты моя! Мне тоже на хвосте только другая птица пропела, что ты не девственница. Шатов оказался тем ещё треплом и, как только отымел тебя, всем растрепал, что снял с тебя «клубничку».
Саша прищурила глаза и тоже подалась навстречу. Теперь между лицами говоривших практически не осталось пространства.
- Я была дурой. За что и расплачиваюсь.
- Поэтому ты не подходишь.
- Подхожу. Устрой меня. Остальное – мои проблемы. Слышишь, Григо? Мои! Ты хотел от меня жаргона, так получи! Я озвучу вслух - мне насрать, что будет со мной! Понимаешь? Насрать. Пусть меня хоть на куски режут, быстрее сдохну… А вот у моих любимых родителей за душой не осталось ни рубля. Да что там ни рубля… Ни копейки. Им даже хоронить меня не на что! Поверх земли не оставят, но факт остается фактом. И я не хочу, чтобы после моей смерти они скитались по съемным квартирам! В нашем городе комнату на общей кухне можно купить за пятьсот-семьсот тысяч. Я потяну на эту сумму? Потяну.
- На пятьсот точно потянешь! Мля… Да что я говорю… - он запустил пятерню в волосы, растрепав тщательно уложенный «хвостик», и отпрянул назад. – Нет…
В его голосе пропала прежняя уверенность.
- Да, Варгянов, - продолжала настаивать Александра.
В этот момент к ним подошёл официант. Они замолчали, выжидая, пока он расставит чашечки и десерты.
После того, как отошёл, они не спешили возобновлять разговор.
