Нет его лично для тебя, Александра. Не приготовили.
Её шатало.
Она кое-как поднялась на ноги, уже не видя и не замечая ничего перед собой, как из-за застлавших глаза слез, так и из-за общей опустошенности. Её выпили досуха. Ничего не оставили.
Она не желала оборачиваться, не желала больше оставаться на пляже. Куда пойдет – непонятно.
Лишь бы уйти…
Побыть одной.
Саше требовалось одиночество. Эмоциональная боль тягучим ядом омывала внутренности, не оставляя ей ни единого шанса.
Но у кого-то на Сашу были другие планы.
На этот раз ей позволили подняться и даже сделать шаг. Правда, с пледа она так и не ушла.
Крепкие жесткие руки, под стать самому хозяину, опустились на её бедра. С силой сжали.
- Девочка, ну куда же ты…
Если бы Саша находилась не в столь измотанном состоянии, она бы поразилась нежности, что как бархат, сквозила в интонации Олега и ложилась на кожу девушки, пытаясь проникнуть внутрь, достучаться до её сознания, пробраться к сердцу, пробиться сквозь стену обиды и негодования, которые возвела вокруг себя Саша.
Но она не желала ничего замечать. Не хотела.
Хотела, чтобы её оставили в покое.
Здесь и сейчас.
Саша остановилась, часто дыша.
Закусила губы до крови и прикрыла глаза, подставив лицо ласковому ветру.
- Мне надо было знать правду.
Слезы хлынули из глаз сильнее.
- Зачем?.. Я же просила…
- Ты сама согласилась на игру.
Его руки пробрались под подол платья и теперь касались голой кожи ног, ласковыми, размытыми движениями поднимаясь всё выше к бедрам, к трусикам.
- Ты заставил.
- Нет, Саша, не заставлял, - он продолжал мурлыкать.
И чем, спрашивается, он доволен?
Саша запрокинула голову к небу.
Она ничего не понимала. Ничего не знала. И совершенно не разбиралась в людях.
Тому доказательство - поведение Олега.
Он только что узнал, что она смертельно больна. Надо быть дураком, чтобы не понять, что значит трансплантация органа. Осетин дураком не был. И чему тут радоваться? А если она окачурится под ним?
- Я не хотела… чтобы ты знал…
- Ну, и дура.
Он ещё и оскорбляет. Замечательно.
Саша дернулась, снова желая уйти.
Только кто же ей позволил.
Если желанная добыча попадала в руки Осетина, выбраться практически нереально.
Глава 20
Саша, нахмурившись, спросила:
- А зачем чемодан?
- На яхте мы пробудем пару-тройку дней.
Новая информация Саше не понравилась.
И она абсолютно не знала, как на неё реагировать. Уходить в море на пару дней ей не хотелось.
Да и опасно было.
Олег как раз вышел из ванной и ритмично растирал спину белоснежным махровым полотенцем.
- Тебе нужны дополнительные лекарства?
А этот вопрос поставил Сашу в тупик.
После вчерашнего допроса с пристрастием она ожидала разного, вплоть до того, что Осетин купит ей билет на первый самолет и отправит к родителям. Ничего подобного не произошло. Более того, не последовало дальнейших расспросов. Да и вообще складывалось впечатление, что услышанного ему оказалось достаточно.
Сашу колотило так, что она не чувствовала своего тела. Даже мелькнула мысль, что вот он – апогей её эмоциональных переживаний. Всё. Точка. Финита ля комедия. Она больше не выдержит…
Оказалось – выдержит. И не только чертову игру Осетина.
Потому что руки на её бедрах оказались не просто так, не только для того, чтобы её удержать.
Они жадно, нахально, требовательно стянули вниз её трусики, и как-то незаметно задрали подол платья едва ли не на талию.
Саша представила себя со стороны. Ночь, море, безлюдный пляж, она стоит с обнаженной попой, позади неё на коленях мужчина. Картина, достойная мелодрамы, в которую и превращается её жизнь.
Но почувствовав губы и зубы Олега на своих ягодицах, невольно дернулась.
Что он творит…
Полнейшее сексуальное безобразие, которому она не в силах противостоять. Да и хотелось ли сопротивляться? Когда к тебе вот так страстно прикасается мужчина, который знает о тебе всю правду.
В чем-в чем, а в жалости Олега невозможно упрекнуть. Если он хотел её, то потому что она его возбуждала.
- Ножки раздвинь.
Вот как, скажите, можно быть таким? Только что жестким, даже жестоким и в следующую минуту ласкать женское лоно с одержимой страстью, от которой Саша мгновенно увлажнялась, внизу живота скручивался тугой узел и требовал, чтобы ему дали сдетонировать. Олег становился для её тела наркотиком, исцеляющим и подавляющим своей зависимостью.
Саша не противилась, позволяла с собой делать всё, что ему заблагорассудится, упиваясь собственными эмоциями. То боль, то наслаждение, то слезы, то невольная улыбка. Две острые грани, к каждой из которых её кидало раз за разом.
Когда Олег потянул её на себя, она с легкостью поддалась.
На этот раз он усадил её на себя.
Быстро расстегнул брюки, вынул эрегированный член и рывком насадил Сашу на него. Девушка вскрикнула, не то от пронзившего острого наслаждения, не то от легкого испуга. Всё же она оказалась не готова к столь стремительному проникновению.
- Двигайся.
Очередной приказ Осетина, от которого пробрало, да так, что Саша мгновенно потерялась. Она и сама потом не сможет понять, что же с ней происходило. Она, распластав ладони на груди мужчины, начала двигаться, с каждым разом сильнее и сильнее насаживая себя на горячую, пульсирующую внутри неё плоть. Откинув голову назад, Саша не замечала, как с её губ срывается один протяжный стон за вторым, также она не замечала и пылающего безумием голодного взгляда Олега…
Пришлось сделать над собой усилие, чтобы вернуться в настоящее.
Саша нехотя кивнула.
- Да, нужны. У меня заканчиваются.
Олег отшвырнул полотенце на кресло и двинулся в её сторону. Саша сидела на кровати, она проснулась первой и уже успела принять душ и высушить волосы. Сейчас же, видя, как на неё надвигается мужчина с недобрым выражением на лице, пожалела, что присела на кровать, когда увидела раскинутый чемодан, который Олег успел приготовить, пока она находилась в ванной.
Первой её мыслью было – он отправляет её домой. Грудь расшатало от боли, но Саше быстро удалось взять себя в руки. Она увидела, что в чемодан закинуты её новые вещи, поверх которых небрежно брошена черная рубашка Олега. Он, видимо, начал собираться, потом передумал.
