Олег негромко сказал, не лукавя и не кривя душой:
– Я знаю.
– Тебя украли у меня… у нас…
– Я тоже об этом знаю.
Он никак не называл её – ни мамой, ни Надеждой Сергеевной, это тоже было понятно всем.
– Давайте за стол, – предложил Анатолий Васильевич, бросая на вновь обретенного сына теплые взгляды.
– Макс, как ты нашел Ми… Олега?
– Случайно встретились в ТЦ.
– Случайно?
– Да.
– Мы выбирали мне платье на регистрацию…
– С ума сойти.
– Вот чтобы не сойти окончательно с ума от радости, предлагаю выпить.
Анатолий Васильевич засуетился, начал открывать виски, вино в графине.
– У нас вино домашнее. Сашенька, вы какое предпочитаете?
Саша улыбнулась и покачала головой.
– Я не пью.
– Совсем?
– Совсем. Мне нельзя.
– Ребеночек?.. – вопрос сорвался у Надежды Сергеевны. Она спросила и тотчас осеклась, поняв, что затронула тему, на которую не имела права.
Саша спокойно встретила её вопрос. Отболело…
– К сожалению, я не смогу никогда иметь детей. Год назад у меня была операция по трансплантации сердца, в Германии. Спасибо Олегу, донорское сердце нашли по его ходатайству. Если бы не Олег, я бы умерла.
Рука Анатолия Васильевича с графином повисла в воздухе.
– Саша, – Олег предупреждающе посмотрел на Александру, но та продолжала безмятежно улыбаться.
– Олег, не смотри на меня грозно. Я тебя больше не боюсь.
Пришла очередь Надежды Сергеевны медленно оседать на стул.
– А раньше боялась?
– Было и такое. Когда он меня купил.
– Купил? – в диалог вступил Макс.
Олег откинулся на высокую спинку стула и вызывающе скрестил руки на груди. Мол, рассказывай-рассказывай, а я послушаю.
Саша смело встретила его взгляд и продолжила.
– Да, когда я решила продать свою девственность на аукционе.
– Аукционе, значит.
– Совершенно верно. Мою семью мошенники кинули на деньги, оставив без жилья, врачи говорили, что мне жить осталось не больше двух-трех недель, и я решилась на авантюру. Продать тело, чтобы родители смогли купить себе хоть какое-то жилье. Олег меня купил. Но вы не думайте ничего плохого, ваш сын на тот момент работал под прикрытием. И да, он у вас герой. Самый настоящий. У него даже медаль есть, которую он мне, кстати, так и не показал ещё.
– Саша немного соврала, – после её заявлений Олег не мог остаться безучастным. – По поводу детей. Сама она родить не сможет, но мы усыновляем сына моих друзей, что погибли. Так что ребенок у нас будет.
В комнате повисла тишина.
– Не знаю, как остальные, мне точно пора выпить, – сказал Анатолий Васильевич, налил себе виски и, никого не дожидаясь, опрокинул его.
Надежда Сергеевна пододвинула ему свой фужер.
Максим же откинул голову назад и счастливо рассмеялся.
* * *
– Мы их шокировали.
– Не мы, а ты.
– Ох, да. Прости, не знаю, что на меня нашло – вывалила всё и сразу.
– Я люблю тебя, куколка.
Саша прикрыла глаза, чувствуя, как тепло распространяется по всему телу. Оттолкнувшись от подлокотников кресла, в котором сидела, и, не обращая внимания, как падает на пол, выложенный террасной доской, теплый тонкий плед, Саша подошла к Олегу, который стоял у перилл веранды, и прижалась к его спине, обняв за торс.
– Думала, не услышу.
Она не заметила, как дрогнул её голос.
В те мгновения она вообще мало что способна была заметить.
– Почему? Не верила в мои чувства?
Саша быстро-быстро замотала головой, задевая носом мужскую спину.
– Просто ты… ты же у меня брутальный…
– Какой? – Олег сдержанно хохотнул.
– Настоящий брутал. Альфа-самец. Такие вроде бы не признаются в любви вслух, а доказывают делами.
Олег ловко поменял их положение, развернулся на пятках и теперь двумя пальцами приподнимал подбородок Саши, заглядывая ей в лицо.
– И много ты знаешь таких брутальных альфа-самцов?
– Тебя одного, – Саша снова шмыгнула носом. Глаза увлажнились в сотый раз за сегодняшний день.
– И я надеюсь, что одним и останусь, – в голосе прорезались ревнивые нотки, с которыми ей уже доводилось сталкиваться.
Саша улыбнулась дрожащими губами.
– Мне бы с тобой справиться… Куда там ещё… Хотя мне бы хотелось, чтобы маленький Марат вырос похожим на тебя. Я понимаю – гены, и всё же… И да, я тоже тебя люблю. Очень. Прости, я сегодня реву и реву. Не могу иначе.
– А я уж решил, что не услышу в ответ признания.
Его полноватые губы искривились в добродушной ухмылке, и Олег легонько дотронулся до губ Саши.
– А ты в нем нуждался?
– Ну, знаешь ли, куколка, не только вам, девочкам, иногда необходимо слышать подтверждение чувств, но и, как ты там выразилась, брутальным альфа-самцам. Черт, мне понравилось это выражение!
Он обнял её крепче, и она уткнулась ему в грудь.
– Что ты думаешь о предложении твоих родителей? – Саша задала вопрос, волновавший её последний час. – Ведь они твои родители, Олег, твои.
Из его груди вырвался протяжный выдох.
– Я знаю, девочка. Сразу же после встречи с Максом, я попросил ребят разузнать, что да как. И да, тридцать четыре года назад в семье Иштовых был похищен ребенок. То есть, идя на ДНК, я уже не сомневался в его результатах. Но он нам нужен был обоим. Ты пойми… И я, и Макс, и Иштовы – мы все взрослые люди со своими характерами, жизненными устоями, принципами. У нас у всех налажена жизнь. И вот так скоро мы не сольемся, не станем одним целым. Это долгий и трудный путь.
– Знаешь, я очень сильно боялась, что ты их оттолкнешь?
– Почему? Потому что я типа брутальный парень?
– Да ну тебя, – Саша легко стукнула Олега по груди и тут же: – Прости, прости, прости… Я совсем забыла о твоих травмах.
– Не, как клеить обои – вперед, а тут… – его губы коснулись её макушки. – Всё хорошо, не волнуйся. И хватит плакать, куколка. Достаточно на сегодня слез.
– Просто столько событий и сразу. Ты правда меня любишь?
– Правда. А по поводу предложения Иштовых провести роспись в Новосибирске, пригласив твоих родителей, я подумаю. Пока ничего сказать не могу. А что ты думаешь?
– Тоже не знаю. Регистрируют же браки по прописке…
