– Конечно, – ответил я. – То есть я поговорю с Аной.
– Превосходно. – Родриго передал мне свою визитку. – Позвони на следующей неделе, обсудим детали.
Когда Пабло вернулся, я пошел искать Ану. Мне не терпелось увидеть лицо Йосвани, когда он узнает, что нас пригласили на ТВ-шоу.
Но их нигде не было. Сыграли уже четыре или пять песен, но ни ее, ни Йосвани я на танцполе не нашел. Я бродил по саду, среди столов, проталкивался сквозь толпу, искал их повсюду, но безуспешно.
Наконец я нашел тихое место у сцены и прислонился к белой каменной балюстраде с видом на море. Там я их и увидел.
Они были в глубине сада. Возвращались из фальшивого каменного замка, бок о бок, так близко, что их плечи соприкасались. Поглядывали друг на друга и изо всех сил сдерживали улыбки.
Ана остановилась, осознав, что блуза выбилась из-за пояса, огляделась и поспешно заправила ее обратно в джинсы.
Йосвани что-то сказал. Она рассмеялась и шлепнула его по руке.
Он наклонился и поцеловал ее в губы.
* * *
Не помню, как я ушел из «Милочо». Кажется, брел всю дорогу пешком по Малекону, ничего перед собой не видя и не обращая внимания на водные брызги. Но в какой-то момент я все же поймал машину.
Следующее, что помнил, – как барабанил в дверь Рафаэлы уже глубоко за полночь. Барабанил до тех пор, пока она наконец, не выглянула наружу и резко спросила:
– Кто там?
Потом Рафаэла увидела меня, и ее взгляд смягчился.
– Рик! Милый, что с тобой стряслось?
Пожалуй, я и правда выглядел так, будто со мной что-то стряслось.
– Простите, Рафаэла. Мне нужен адрес Рикардо, друга мамы. Где он живет?
Рафаэла долго меня разглядывала, закусив губу. Затем сказала: «Подожди» – и исчезла, так и оставив дверь прикрытой. Минуту спустя женщина вернулась и подала мне сквозь щель листок бумаги:
– Я собиралась его отдать, но мне показалось, что тебе не очень интересно.
– Мне нужно уехать. Убраться из Гаваны. Посетить родной город мамы.
Рафаэла кивнула, но не стала открывать дверь. У меня сложилось впечатление, что ей было не по себе. На миг я представил, как выгляжу со стороны, но секунду спустя эту мысль смел темный вихрь внутри меня.
– Спасибо, Рафаэла. Простите, что побеспокоил. Спокойной ночи.
– Рик, – окликнула женщина, когда я уже был на полпути к своей квартире. – Еще кое-что.
Я обернулся. Она вышла в коридор, но дверь закрывать не стала.
– Когда я последний раз его видела, с Рикардо было опасно общаться. Это Куба, не забывай, – предупредила она меня.
Часть третья
Кошки за революцию
Глава 17
Хороший парень
Мой автобус в Тринидад отправлялся жарким летним днем.
Каждый вентилятор в квартире Хуаниты работал на полную мощь. Все шторы были опущены. На улице – тридцать два градуса в тени. Я все утро пролежал на холодном каменном полу с мокрым полотенцем на лице. А когда притащился на кухню за соком из холодильника, то увидел, что декоративная свеча над раковиной поникла набок как садовый шланг (честно говоря, не это сравнение пришло на ум первым).
– Не глупи, – сказала Хуанита днем, когда я выкатил чемодан в гостиную. – Подожди день или два. Пусть станет попрохладнее.
Но я не мог оставаться под одной крышей с Аной.
Мы двое суток не разговаривали.
Когда я пришел домой, Ана с Йосвани уже вернулись, но девушка легла спать. Кузен завел меня в нашу комнату и сказал в лоб:
– Слушай, ты попытался. Но ты ей не нравишься. Ей нравлюсь я.
– Ты даже день не мог подождать, – обвинил его я. – Кинулся к ней сразу, как убрал меня с пути.
Йосвани вздохнул.
– Будь мужчиной, брат. Я сказал тебе, какое у меня правило.
После этих слов перед моими глазами замелькали картинки. Они с Аной в том каменном замке, обнимаются, целуются, а потом…
Я сдержался и не ударил Йосвани. Во-первых, он мой кузен. Во-вторых, общение с Робом Кенной показало, что нет смысла ввязываться в драку, если не можешь выиграть.
Да и не мое дело, с кем там Ана решила закрутить роман. Хотя в тот момент было тяжело об этом думать.
А Йосвани все не умолкал:
– Слушай, я пообещал, что мы тебе кого-нибудь найдем. Но тебе надо изменяться. Обрести стиль.
Я смотрел на него. Вернее, сквозь него, будто Йосвани вообще нет.
– Вот как ты ходишь? – спросил кузен. – Весь такой скромненький, сгорбленный, вечно стараешься всем уступить дорогу. Выпрямись, расправь плечи, пусть тебе уступают дорогу. Если ты сам не веришь в то, что ты лучший, никто не поверит…
Я пытался продолжать смотреть сквозь него, слова кузена меня зацепили. Ничего не мог с собой поделать – обожаю советы по самосовершенствованию. Скиньте мне ссылку на ролик «Пять советов, как двигать бровями», и я весь остаток дня проведу, кривляясь перед зеркалом.
– А еще научись обращать на людей внимание, – продолжил Йосвани. – Вот я сейчас говорю с тобой, но понятия не имею, думаешь ты о сайте или еще о чем. Людям видно, когда ты их не слушаешь. Они понимают, что тебе на них плевать…
Я виновато покраснел, а потом напомнил себе, что стыдиться мне нечего.
– И последнее, – сказал Йосвани. – Когда ты распрямишься, когда станешь обращать на людей внимание, придется еще их очаровывать. Показать им, что они тебе нравятся.
Я почесал шею.
– Улыбнись, брат! – сердито заключил Йосвани. – По-настоящему, хорошо?
Ага. Вот такую нотацию прочел мне кузен после того, как перепихнулся с девушкой моей мечты. И хожу я как мышь, и внимания на людей не обращаю, и улыбаюсь слишком мало. Веселуха!
Странно, но это и правда меня развеселило. Я даже смог уснуть после того разговора.
Этому трюку меня научила мама. Если кто-то указывает тебе на недостатки, у тебя два выхода. Сесть, взяться за голову и жалеть себя или сказать: «Ха, да мне еще есть куда прокачиваться!» (Ладно, мама не совсем так выразилась, но суть та же.)
Я ничего не мог поделать с чувствами Аны к Йосвани. Улучшить себя – мог!
Однако все равно не мог заставить себя день за днем видеть их вместе. Поэтому теперь сидел в гостиной рядом с чемоданом, не шевелясь, обливался потом и следил за стрелкой часов.
Ана перехватила меня уже у двери. Сегодня она надела легкую блузку, уже потемневшую от пота, и стильные темные очки.
– Я тебя провожу.
– На улице жарко.
– Да ладно!
