– Прости меня за несносное поведение сегодня утром. Ты была со мной всего лишь откровенна. Я понимаю, тебе это было нелегко.
– Что правда, то правда, – тихо подтвердила Селия. Филипп смотрел на нее в упор, и была в его взгляде открытость, которой раньше она у него не замечала.
– Я почувствовал – да и сейчас чувствую, – будто у меня отобрали что-то драгоценное. Я не виню ни тебя, ни Жюстина. Я знаю одно: до того как меня захватил в плен Легар, ты была моей и у нас с тобой было общее будущее. И я верю, мы были бы довольны жизнью.
– Я тоже. Но, Филипп…
– Подожди, – прервал ее он, – дай мне договорить. А теперь я понимаю: изменилась не только ты, но и я сам. То будущее, которое раньше я видел перед собой, больше невозможно. – Он взял ее за руку, и их пальцы сплелись. – С того дня, как мы расстались, я много месяцев прожил в кошмарном сне – без надежды, без чувств. Но когда я с Бриони, кошмар исчезает, я начинаю острее ощущать жизнь, я снова начинаю чувствовать.
– Ты будешь счастлив с ней.
Филипп опустил глаза, взглянув на их сплетенные пальцы.
– Наверное, я действительно люблю ее, – сказал он.
– Я это знаю. И она тебя любит. Разве обязательно мужу и жене иметь одинаковое происхождение, чтобы быть счастливыми в браке? По-моему, различия даже делают жизнь интереснее. – Она пожала его пальцы. – Иди к Бриони.
Он взглянул на нее со своей очаровательной медлительной улыбкой:
– Вот как? Ты мне приказываешь?
– Да.
– А что мне сказать ей, мадам?
– Скажи, что обожаешь ее и хочешь жениться на ней, как только будет расторгнут наш брак.
Улыбка сползла с его лица.
– Селия, ты действительно этого хочешь?
– Да!
– Но если тебе потребуется моя помощь, если тебе будет нужно, чтобы я о тебе позаботился, ты всегда…
– Нет, дорогой. – Она тихо рассмеялась. – Обо мне не беспокойся, Филипп… Меня не бросят и не обидят. Я не наскучу твоему брату по меньшей мере еще полсотни лет.
– Ты говоришь это с такой уверенностью, – сказал он, скорее утверждая, чем спрашивая.
– У меня нет ни малейшего сомнения, – прошептала Селия, так лучезарно улыбнувшись ему, что, поддавшись порыву, он поцеловал ее в губы. Это был поцелуй, которым могли бы обменяться брат и сестра.
И вдруг Селия спиной ощутила чье-то присутствие в комнате. Она оглянулась и замерла: в дверях стоял Жюстин. Он был в широкой белой рубахе с распахнутым воротом, узких черных брюках и черных башмаках.
Ей еще никогда не случалось видеть братьев вместе. Впечатление было ошеломляющим. Трудно поверить, что кто-то мог бы принять одного за другого, не понять, кто из них доктор, а кто – исправившийся пират. Один был мужчиной, которого любая мать захотела бы заполучить в мужья своей дочери, а от другого умоляли бы дочерей держаться подальше.
Филипп выпустил руку Селии.
– Значит, тебя помиловали, братец?
– Да. Но боюсь, что после всего этого влияние отца сильно пошатнется. Ведь он заставил всех сильных мира сего, кто был чем-то ему обязан, заплатить свои долги. Теперь ему не к кому будет обратиться.
– Жюстин, то, что ты сделал ради меня… – начал Филипп, но замолчал, как будто ему не хватило слов.
Он шагнул к Жюстину и обнял его. Жюстин высвободился из рук брата и рассмеялся:
– Труднее всего в этой истории мне было притворяться тобой! Нелегко выслушивать рассказы о недугах всех престарелых дам в Новом Орлеане.
Филипп фыркнул:
– Признаться, трудно представить себе, чтобы ты вежливо выслушал хоть кого-нибудь.
Жюстин окинул брата оценивающим взглядом.
– Ты хорошо выглядишь, Филипп. Я, наверное, больше всех рад видеть тебя живым и невредимым под крышей родного дома.
– Спасибо. Этим я обязан только тебе.
Синие глаза встретились с синими глазами: братья обменялись понимающим взглядом. Они долго были в разлуке, но ничто не могло разорвать существующую между ними связь.
– Когда я услышал, что тебя нет в живых, – нахмурился Жюстин, – почувствовал, что у меня словно отняли мою половинку.
– А мне хотелось своими руками убить тебя, когда я понял, что ты вымениваешь меня на себя.
– Я не раздумывал ни минуты, – просто сказал Жюстин. – Сожалею лишь о том, что Легар не заплатил в десятикратном размере за все, что он сделал с тобой.
– Мне нужно кое о чем поговорить с тобой, Жюстин.
– Знаю, – спокойно сказал Жюстин. – Когда тебе будет угодно, братец.
Селия встала и шагнула к ним.
– Жюстин, я…
– Вижу, вы с женой воссоединились, – сказал Жюстин Филиппу, не обращая на нее внимания. Он говорил холодным любезным тоном, будто поздравляя брата с выигрышем в карточной игре. – Прими мои поздравления.
– По правде говоря…
– Очевидно, я не вовремя вошел. Позвольте мне покинуть вас… и оставить праздновать воссоединение. Мы поговорим потом, Филипп. – И не успел никто сказать ни слова, как он вышел из библиотеки.
– Жюстин! – крикнула ему вслед Селия, но никто не ответил. Она круто повернулась к Филиппу. – Он… он не правильно истолковал наш поцелуй! – воскликнула она. – Он не понял…
– Если я что-либо понимаю правильно, – задумчиво сказал Филипп, – Жюстин ждет, что ты последуешь за ним. Наверное, лучше сделать это не мешкая. А я тем временем, – Филипп вдруг улыбнулся и стал похож на озорного мальчишку, – схожу, пожалуй, к мисс Бриони Доил.
– Удачи, – сказала Селия.
– И тебе тоже.
Селия нагнала Жюстина уже у выхода.
– Жюстин, подожди.
Она прикоснулась к его локтю. Он круто повернулся и сверху вниз посмотрел на нее. В его глазах была уже не ледяная холодность – они метали молнии.
– Жюстин, Филипп и я поговорили и…
– Легар оказался прав в одном. Ты, видимо, действительно одинаково хорошо ладишь с любым из братьев Волеран.
– Что? – Она удивленно взглянула на него. – Позволь мне объяснить…
– Не трудись. Меня это не интересует.
– Ты самый неразумный, безмозглый тупица…
– Я не виню тебя. Филипп – надежный, респектабельный – словом, образцовый муж. А когда окажется, что он не удовлетворяет тебя в постели, можешь всегда прибежать ко мне.
Она ударила его по щеке. Звук пощечины гулко разнесся в холле.
– После всего, что я пережила, ты еще смеешь оскорблять меня!
– Я не хотел тебя оскорбить…
– Ты ревнивый дуралей…
– Я просто восхищаюсь твоей способностью получать то, что хочешь.
