— А куда девался Павел Александрович? Если он на работу не поехал?
— Вера отвезла меня к врачу, тому самому, что приезжал вчера. Мне поставили капельницу, и какое-то время я провел в клинике. Затем меня забрал мой водитель, Игорь, отвез домой, в городскую квартиру, я переоделся, забрал кое-какие бумаги и поехал в больницу к сыну. У него я провел почти полдня. Он не хотел, чтобы я уходил. Я и не уходил.
— Вера, ты была свидетелем конфликта между Гореловой и господином Молчанским?
— Да, все было так, как говорит Павел Александрович. Боюсь, Катерина немного неправильно оценила тот факт, что я оказалась на даче ранним утром, и это вызвало у нее ревность. Она сказала в мой адрес много неприятных слов.
— Я надеюсь, не настолько неприятных, чтобы ты захотела ее убить? — аккуратно спросил Олег. — И да, дорогая подруга моей жены, ты понимаешь, ЧТО именно сейчас говоришь?
— Понимаю. Но врать я не намерена. Я не сделала ничего предосудительного, а потому мне совершенно нечего скрывать.
— Итак, ты отвезла господина Молчанского к врачу, приехала на службу — и что делала дальше?
— Занималась текущими делами. Из офиса не выходила, даже обедала здесь. Домой ушла в начале восьмого.
— Кто-то еще оставался на работе?
— Я не знаю. В приемной уже никого не было. Павел Александрович так и не приехал, секретарь уже ушла. Остальные кабинеты я не проверяла.
— Кто обычно запирает офис?
— Уборщицы. Их две, и они приходят к шести часам. Работают, как правило, до восьми, двери запирают ключами. Сигнализация у нас включается автоматически, через цифровой код на двери. Уборщицы его знают. Одна убирает третий этаж, вторая первый.
— А второй? Вот этот, где расположена приемная?
— Ее убирает третья уборщица, она приходит утром. Мы часто задерживаемся допоздна, особенно Павел Александрович, потому такой график придуман, чтобы никому не мешать.
— А камеры? У вас же есть камеры?
— Да, конечно. Записи с них идут на компьютер начальника службы безопасности. Я как-то не подумала его вызвать, извините.
— Разберемся, — снова повторил Асмолов. — Так, Павел Александрович, вы говорите, что были в больнице до шести часов вечера?
— Да, может быть, до четверти седьмого. Потом я собирался заехать в офис, хотел застать Веру, чтобы узнать, что выяснилось насчет налоговой. Но мне позвонили ребята, ваши коллеги, а мои друзья, которых я попросил разобраться со взрывом своей машины. Они попросили, чтобы я подъехал к ним, поэтому Игорь вместо офиса отвез меня к ним.
— В УВД? Городское или областное?
— В ФСБ, — коротко ответил Молчанский, и Олег снова вздохнул. Вера его понимала: тяжело вести расследование убийства, когда у тебя на хвосте, с одной стороны, Аркадий Ветлицкий, не вмешивающийся пока в беседу, но внимательно ее слушающий, а с другой — ребята из «конторы».
— До скольки вы там были?
— Примерно до половины восьмого.
— И что делали потом?
— Я решил не ездить в офис, потому что был уверен, что Вера уже ушла. Она достаточно со мной провозилась предыдущей ночью, и мне не хотелось злоупотреблять ее терпением. Поэтому я решил поехать домой и лечь спать, потому что, признаться, все еще отвратительно себя чувствовал.
— Простите, вы простыли? Чем именно вызвано ваше внезапное недомогание?
— Я не простыл. Я пил несколько дней, — сообщил Молчанский, поймав резкий, как бритва, взгляд своего адвоката. — Как-то не готов оказался к семейным разборкам, знаете ли.
— Итак, вы поехали домой?
— Нет, я вдруг понял, что ужасно голоден. Я не помню, когда вообще в последний раз ел. Утром Вера пыталась меня накормить, но мне в горло ничего не лезло, а тут я почувствовал, что просто умру, если что-нибудь не съем. Дома — пустой холодильник, ехать в магазин, а потом что-то готовить, у меня не было сил, поэтому я попросил водителя отвезти меня в ресторан, а потом его отпустил. Было уже поздно, я решил, что доеду домой на такси.
— Во сколько вы вышли из ресторана?
— В начале десятого. Минут пятнадцать примерно.
— Правильно ли я понимаю, что все это время, с раннего утра до начала десятого вечера, рядом с вами были люди, которые могут подтвердить ваш распорядок дня?
— Да, я не оставался один. Со мной сначала была Вера, потом врач, потом водитель, сын, врачи в его больнице, снова водитель, мои приятели в «конторе», снова водитель, а потом официанты и посетители ресторана. Я был в «Буратте». Это такой новый ресторан на улице Гоголя.
Асмолов кивнул, что знает.
— Павел Александрович, — спросила вдруг Вера. До этого момента она тоже внимательно слушала ответы шефа, радостно отмечая, что он действительно не оставался один вплоть до того самого времени, когда позвонил ей, чтобы сообщить о том, что Катю убили. — А зачем вы все-таки поехали в офис, да еще в полдесятого вечера? Вы же не хотели. Зачем вас туда понесло?
Олег одобрительно улыбнулся ей и кивком головы подтвердил, что этот вопрос интересует и его тоже. Теперь Молчанский выглядел озадаченным. Он молчал, переводя неуверенный взгляд с Веры на полицейского, затем на адвоката и обратно. Вера неожиданно встревожилась.
— Как я мог не приехать, — сказал наконец начальник, прервав молчание, — если ты меня об этом попросила?
— Я? — Теперь пришел Верин черед изумляться. — А как я могла вас об этом попросить?
— Ты мне позвонила. Я вышел из ресторана и уже вызвал такси, чтобы поехать домой и завалиться спать. И в этот момент ты позвонила и попросила меня приехать в офис, потому что до завтрашнего прихода налоговой нам нужно кое-что обсудить. Я понял, что случилось что-то важное, раз ты до сих пор на работе. И хотя ехать мне смертельно не хотелось, я поехал.
— Но я вам не звонила! — воскликнула Вера. — Я ушла с работы в начале восьмого, заехала в кофейню за пирожными и вернулась домой. Я была со своей семьей и тоже собиралась ложиться в постель, когда вы позвонили и сказали, что нашли Катю убитой. А я еще понять не могла, почему вы все время спрашиваете, где я. Вы думали, что я здесь, в офисе?
— Ну да. Я приехал, горел свет в приемной и в моем кабинете. Я зашел, но тебя не увидел, прошел в кабинет и обнаружил Катю.
— Вы что, решили, что это я ее убила? — Пожалуй, второй раз за сегодняшний день Вера была близка к тому, чтобы упасть в обморок.
— Я ничего не решил. Мне нужно было узнать, где ты, до того как вызывать полицию.
— Олег, я не звонила, — беспомощно сказала Вера. — Ты можешь поднять историю моих звонков. Последний раз мы разговаривали с Павлом Александровичем часа в четыре. Он обещал приехать, но я, честно сказать, в этом сомневалась, поэтому, закончив свои дела, с чистой совестью ушла домой. Вечер я провела с родителями и сыном и вернулась сюда только после звонка своего шефа. Это было в половине десятого.
