— И потом убили.
— Она устроила истерику. В самый неподходящий момент. Узнала, что Костик пытался покончить с собой, и почувствовала себя виноватой. Позвонила, назначила мне встречу в офисе. Рассказала, что была на даче, что там ночевала ты, что Молчанский выгнал ее и сказал, что между ними все кончено. Она плакала из-за Костика, кричала, что все расскажет Молчанскому, и тогда он к ней вернется. Я была вынуждена заставить ее замолчать. И попробовать списать убийство на Молчанского. Я позвонила ему с телефона приемной и сымитировала твой голос. У меня всегда это отлично получалось. И в этот раз получилось тоже.
— Ирина Геннадьевна. — Голос у Веры дрожал, но она старалась не выдавать охватившего ее страха. Страха и отвращения. — Я, конечно, вообще не врач, но мне кажется, что вы больны. Только психически нездоровый человек может так спокойно рассуждать о том, что он убил двоих человек и подсадил на наркотики ни в чем не повинного ребенка, и все это из мести.
— Я и эту суку Светлану убила тоже! — В голосе Соловьевой звучало такое удовлетворение, что Вера не выдержала, отшатнулась. Сила зла, поселившегося в этой женщине, ужасала. — У Молчанского взорвали машину. Какая жалость, что он не сидел в тот момент в ней! Земля стала бы чище. Но нет, не срослось. Зато это натолкнуло меня на мысль. Я давно уже сделала дубликаты ключей из твоей связки. Ты же всегда бегала по офису, бросая сумку где попало. Так что в квартиру я проникла без труда и открыла кран. Я представляла, как он придет домой, включит свет, и его ошметки разлетятся по всей квартире. Но ты увезла его на дачу. Он поехал трахать тебя, проклятая тварь, которая всегда позволяла ему выходить сухим из всех неприятностей! Это ты виновата в том, что он выжил, но преисподняя все-таки была милостива и забрала его жену, которая тогда не отпустила его к Оле.
— Ирина Геннадьевна, мне просто интересно, а что вы сейчас собираетесь делать? На ваших руках три убийства, финансовые махинации, доведение до самоубийства, игры с наркотиками… Вы не можете не понимать, что теперь, когда все вскрылось, вам грозит пожизненное заключение. Но при этом абсолютно спокойны. Я не понимаю.
— Сейчас поймешь. — Соловьева посмотрела на часы. — Сюда уже едет этот придурок Гололобов.
— Зачем?
— Чтобы спасти тебя, разумеется. Я бросила пару фраз, из которых он не должен был особо ничего понять, но должен был встревожиться. Когда я увидела в окно твою машину, я отправила ему смс, что ты здесь, и как истинный джентльмен он, естественно, бросится тебя спасать.
— И что?
— Он украл деньги и затем избавился от своего подельника Сосновского. Он убил Светлану и Катерину из ревности, потому что они предпочли ему Молчанского. И тебя он убьет по этой же самой причине, а потом, не вынеся мук от содеянного, покончит с собой. А я буду горько рыдать на твоей могиле, а потом уволюсь и уеду со своими деньгами. Правды никто не узнает. Все, как и ты, будут уверены, что убийства совершил Гололобов.
— Вы собираетесь меня убить? И так просто об этом говорите?
— А чем ты можешь мне помешать? — Соловьева сделала шаг вперед и легонько ткнула Веру в плечо электрошокером, который достала из кармана. Разряд тока парализовал тело, но не до конца отключил мозг. К своему ужасу, Вера продолжала, пусть и сквозь туман, осознавать все, что происходило вокруг. — А вот и Сереженька подъехал. Спаситель хренов. Ну что, время разговоров подошло к концу. Баба ты, конечно, неплохая, жаль только, что глупая. Сейчас я Гололобова вырублю, а потом уже декорации выстрою, как мне надо. С Катькой-то тоже так было. Я ее парализовала сначала, а уж потом задушила.
Вера отчаянно заморгала, пытаясь сбросить с глаз застилающую их пелену. Получалось не очень. Вот шагнул через порог Гололобов, не заметив вставшей за дверью Соловьевой, увидел обмякшую на стуле Веру, бросился к ней, упал на колени, приподнимая ее безвольно поникшую голову.
— Вера, Верочка, ты жива?
Она замычала, пытаясь привлечь его внимание к фигуре за спиной. Он начал оборачиваться, но не успел. Подскочившая Соловьева приложила шокер к его спине, и Гололобов упал как подкошенный к Вериным ногам.
Бухгалтерша довольно рассмеялась, и столько безумия было в ее сатанинском смехе, что Вере впервые стало по-настоящему страшно. Слезы потекли у нее из глаз. «Папа обязательно умрет с горя, — думала она, наблюдая, как Соловьева распутывает шарф на шее у Гололобова и пробует его на прочность, наматывает на кисти рук, как в кино делают все душители. — Папа не переживет моей смерти, и мама останется одна. Ей придется выдержать двое похорон, хотя Молчанский ей обязательно поможет. Вот только его оставлять одного тоже очень страшно. Он не справится один. Маленький Илюшка сможет, выстоит, обязательно вырастет прекрасным человеком и настоящим мужчиной, а Павел сломается, и некому будет его поддержать».
Она закрыла глаза, чтобы не видеть приготовлений к собственному убийству, но невольно прислушиваясь к звукам — шагам за спиной, шумному прерывистому дыханию своего палача, ее нечленораздельному бормотанию. Затем внезапно послышался топот шагов, других, мужских, очень уверенных. Он становился все ближе и, наконец, ворвался в комнату, сопровождаемый легким возгласом Ирины Геннадьевны, шумом короткой борьбы и полукриком-полувсхлипом: «Вера!» Ее имя произнес голос, до боли похожий на голос Молчанского, и она распахнула глаза.
Это был действительно он. Бросившись на колени перед ее стулом, он ощупывал Верино тело, голову, руки, гладил лицо и губы и все повторял:
— Ты цела? Ты цела?
Второй мужчина помогал встать сидящему на полу Гололобову, и в нем Вера вдруг узнала Олега Асмолова, мужа своей подруги Юльки. Еще двое мужчин, одетые в полицейскую форму, защелкнули наручники на Ирине Соловьевой и теперь выводили ее из комнаты. Шуршала тафтовая юбка, словно успокаивала, что все действительно закончилось.
— Вы как тут очутились? — К Вере постепенно возвращалась способность говорить, хотя слова пока выходили из гортани с трудом, цепляясь за зубы и язык. — Паша, тебя выпустили? Откуда ты узнал, что я здесь?
— Стойкий ты мой оловянный солдатик! — Молчанский поднял ее на руки и теперь, стоя посередине комнаты, укачивал, словно маленькую. — Олег же говорил тебе, чтобы ты не предпринимала ничего. Аркадий, мой адвокат, пробил биографию Ольги Павловой, так выяснилось, что у нее была сестра. Проследить ее путь оказалось несложно, Аркаша вышел на Соловьеву и позвонил в полицию.
— Камеры…
— Конечно, я тоже про них подумал. Аркадий изъял их сегодня утром, на них прекрасно видно, как Ирина Геннадьевна заходит в подъезд моего дома и выходит из него спустя семь минут. Только она могла открыть вентиль с газом. Кстати, наша соседка, Мария Ивановна, видела ее в дверной глазок в тот день, просто подумала, что у нас новая домработница. Она опознала Соловьеву по фотографии. И поквартирный обход дома, где жил Сосновский, тоже выявил свидетелей, которые смогли подтвердить, что она встречалась с Васькой, приходила к нему на квартиру. Так что доказательств этих двух убийств было предостаточно. А вот доказательств ее причастности к смерти Катерины не было никаких. Поэтому телефон Соловьевой поставили на прослушку. Так Олег узнал про твой звонок и про то, что ты задумала. Мы поняли, что Соловьева обязательно решит тебя убрать, и просто взяли ее с поличным.
