Таня доверила очень многое чужому человеку.
Вот бейся сейчас головой об стенку. Почему ты не говорила ей сто раз на дню: никому не доверяй, прячь душу от посторонних, слишком любопытных!
Странная, непонятная переписка просто вопила: это западня. Здесь опасность.
Адресат в контактах значился просто «Тома». Так Таня к ней и обращалась. Но многое в тексте указывало на то, что между ними большая разница в возрасте.
Таня то и дело сбивалась с «ты» на «вы», ее тон был неуверенным, вопрошающим, как дети говорят со взрослыми.
И наоборот, Тома отвечала убежденно, с примерами из жизни, задавала цепкие вопросы, щедро дарила советы, какие может дать только взрослая женщина.
Дело еще и в том, что в классе Тани не было ни одной Тамары. Была одна классом старше, но я хорошо знала эту тихую, близорукую отличницу, которая постоянно падала от усталости из-за зубрежки. Это точно не она переписывалась с Таней. Что легко проверить. Не было и преподавательницы с таким именем, насколько я помню.
Мы с Васей нашли в документах Анатолия списки всех учеников и педколлектива. Были какие-то Тамары, я вспоминала их, но никого не могла связать с текстами из почты Тани.
Вася уехал поздним утром, а я все оставалась среди завалов разрушенной жизни. Искала там следы жертв и врагов.
Днем позвонил Сергей, спросил, как у меня дела.
— Вася отчитался. Есть материал для нас обоих… И у Анатолия, и у Тани. Мы застряли на переписке дочери с контактом «Тома», я никак не могу понять, кто это. Все списки Анатолия перелопатила… Подожди. Вот прямо сейчас осенило. Записи Анатолия оборвались месяца за два до гибели. Видимо, тяжелое было настроение, не до записей. А переписка Тани началась именно в этот период. И я вспомнила. В колледж пришла новая медсестра в медпункт. Ее зовут Тамара. Фамилия Сотникова. И это, возможно, она. Это такая разбитная, любопытная бабенка. Довольно умелая. Таня могла к ней обратиться с проблемой здоровья, или она сама что-то заметила и предложила помощь.
— Отлично. Скажу Васе, чтобы пробил электронный адрес, дальше я займусь. А тебе совет и почти приказ. Оторвись. У тебя уже язык заплетается. Выпей чего-то и поспи. Как, кстати, политик?
— Работодателю понравилось то, что я для него написала. Даже заплатил.
— Горжусь тобой. Проверка работодателя и его группы поиска в силе.
Часть седьмая
Нашествие открытий
Глава 1
Дело Миронова
Экспертиза пришла к ожидаемому выводу: Борис Миронов был убит.
Поскольку следа взлома не было, не было и борьбы, логично предположить, что он сам открыл дверь убийце. Наверняка знал его, потому что в желудке обнаружили довольно большое количество спиртного и фенобарбитала, какая-то еда.
Он с кем-то выпивал, ужинал, в его бокал кто-то добавил снотворное. Затем полусонного оглушили ударом чего-то тяжелого по голове и повесили на собственном ремне.
Человек, который это сделал, должен был обладать большой силой. Или он был не один. Записку, которую районная полиция решила считать «посмертной», была напечатана на компьютере Бориса и выведена на его принтере.
В ней было четыре слова: «Я больше не могу». Отпечатков пальцев другого человека в квартире не обнаружили. Видимо, преступник был в перчатках. Бутылки от спиртного тоже не нашли. Все бокалы были вымыты.
То есть убийца не особенно надеялся на то, что останется версия самоубийства, и тщательно уничтожил улики. Что и стало одной из главных улик.
Человек, который хочет убить себя, может выпить, допустим, даже вместе со снотворным, чтобы притупить страх. Но он перед этим не станет выносить мусор и тщательно мыть посуду. И вряд ли станет заморачиваться с принтером ради короткой фразы. На столе есть бумага и ручка.
Ну, то, что самоубийца не ударится затылком до серьезной гематомы и, возможно, потери сознания перед тем, как повеситься, даже не обсуждается.
Следователи работали с кругом знакомых Миронова, опрашивали соседей, всех, с кем он был в деловых контактах. Вася колдовал над его компьютером.
А мы с Сергеем и Васей искали подсказки с того света. Изучали папку «След», а в ней все, что было связано с не очень удачливым кавалером моей дочери.
Анатолий упоминал о нем и Тане в качестве примера в своих размышлениях о половом созревании подростков, об опасностях, которые возникнут в жизни взрослеющего человека, когда он встретится с таким мощным взрывом эмоций и физиологии, каким может стать только секс. Разумеется, эти размышления исключительно для основы будущих работ, в которых имен и родственных связей не может быть.
Дальше обычные советы и нравоучения педагога, адресованные главным образом педагогам. Он всегда долго и тщательно готовился к выступлениям и публикациям. Серьезно думал о диссертации, но все времени не было.
А в записках только и очень для себя он писал об отношениях Тани с новым поклонником Борей Мироновым. Так человек, знающий силу слова, пытается объясниться с собственными чувствами, взять хоть что-то под контроль логики. Усмирить целительным видом и звуком слов — детей чистого разума — даже такие неукротимые силы, как ревность и страсть.
Разница в тоне и стиле общих рассуждений и этого конкретного случая была очевидна. Толя писал о Тане самому себе и делился только с собой раздражением и гневом, жаловался себе.
Его падчерица, чьей нежностью и прелестью он восхищался с робостью и тоской взрослого опытного мужчины, который не справляется со своим желанием и боится его выдать, — вот этот идеал безмятежно флиртует с другим. С парнем, который значительно старше ее, знает, чего хочет, и явно обладает мужским опытом.
Это была ревность, разумеется.
Именно она заставила Анатолия, человека с аналитическим умом, выстраивать ряд обстоятельств и характеристик, которые помогли бы сделать верный вывод. Он очень хотел остаться справедливым.
Анатолий писал, что Миронов неглуп, обладает своеобразной внешней привлекательностью. Но это притягательность грубой силы, с какой часто взрослые женщины не могут справиться, поддавшись соблазну.
Для неопытной, ранимой девочки, не очень крепкого здоровья — это опасность, западня. Он приводил такие факты. До знакомства с Таней на одном из школьных вечеров Миронов встречался с ученицей выпускного класса нашего колледжа Надей Павловой. Их отношения не оставляли сомнений. Что и подтвердил плановый медосмотр: Павлова не была девственницей.
Дальше была такая неожиданная мысль: Анатолий точно знал, что Павлова достаточно порочное существо. Из чего делал вывод о том, что Миронову просто надоела партнерша, равная ему по степени порочности. Он выбрал Таню по контрасту. Ему нужна была красивая игрушка, жертва.
— Ты знаешь эту Павлову? — спросил Сергей.
