И мне хотелось сделать две вещи.
Сначала хлопнуть кухонной тряпкой по наглой роже, потом рассказать все самой, выделяя именно забавные моменты, о которых вспомнила с утра.
Как Игорь почтительно привстал над стулом, давая практически деловую характеристику своей высокородной жене.
Как во время самых страстных порывов он умудрялся произнести: «прошу прощения», «если ты не против». Причем даже тогда, когда у меня не было физической возможности шевельнуться в его крепких объятиях.
Как на подступе к экстазу у него вырвалось: «Ты так невероятно прекрасна, что мне все равно: убила ты или нет».
Хорошего я себе сыщика нашла.
В минуты смятения, в любой туманный, тягостный и неопределенный момент мы с ним можем превратить если не трагедию, то кусочек одной драмы в веселый и смешной водевиль.
Он понимает и умеет создавать такие вещи. Но пока я отложила развлечение с предательством моего первого возлюбленного на полях свободы.
Пусть будет.
Сережа явно приехал с докладом.
— Если ты сварила для меня кофе, то я хочу пива, — заявил он, удобно устроившись в кресле. — И заметь: я не завтракал, а ужин вчера скормил сотруднику твоего Сергеева, Никите. У него зверский аппетит после выпивки. Кстати, все шло по плану. Я узнал массу технических подробностей подбора персонала. Они ведут поиски и в инете, и проверяют тех, кого очень рекомендуют, ищут и конкретных людей по чьему-то заказу. Для своих целей, разумеется. Но я подумал, что таких специалистов можно использовать в любых целях.
— Сережа, как он вышел на меня?
— Я успел задать именно этот вопрос, но он не успел ответить. Ты не поверишь. Он захрапел сидя, с открытыми глазами, не прожевав последний кусок.
— Ну что же, — заметила я. — Это был профессиональный допрос — закормить и напоить источник, как свинью.
— А ты растешь, — одобрительно взглянул на меня Сережа. — Такая четкая экспертная оценка. Да, облом. Но ничего не потеряно. Клиент в принципе изучен. В следующий раз я начну с того места, на котором связь оборвалась.
— Если он захочет…
— Не припомню случая, чтобы меня отвергли навсегда. Извини за скромность.
— Рассказывай дальше. Я же вижу, что есть что-то еще.
— Есть еще. Во-первых, следствие обнаружило на камере наблюдения в подъезде Миронова двух людей, которые не совпали ни с кем из жильцов этого огромного дома. Пока нет совпадений ни с клиентами, ни с сослуживцами по агентству недвижимости. Эти люди приходили в день его гибели, но не вместе. Сначала высокий, очень худой парень в черной куртке с капюшоном, закрывающим почти все лицо. Затем крупный, коренастый мужик. Судя по времени, они приходили, когда Миронов был еще жив. Консьержка показала, что она днем часто уходит: подрабатывает няней, которая водит детей в школу и забирает. Ночью она тоже все закрывает и спит. Код домофона известен всем жильцам, стало быть, известен многим посторонним. Да, могут быть и курьеры, поставщики. У мужика в руках была довольно большая сумка. Видео с тем, как они уходили, не нашли. Могли быть прикрыты другими людьми у лифта. Могли уйти по черной лестнице. И во-вторых. Тома, та самая жилетка, которая принимала жалобы и слезы твоей дочери, давала такие назойливые советы и во все лезла, — действительно Тамара Сотникова, фельдшер медпункта в колледже, директором которого был твой муж. Собственно, я от нее. Вот теперь завари, пожалуйста, кофе покрепче и давай посмотрим — послушаем вместе.
Эта Тамара Сотникова, конечно, — не простушка тетя Тася.
На разговор с Сергеем пошла охотно, не скрывая своей заинтересованности. Мелкие глазки на ее полном благодушном лице смотрели цепко и с острым любопытством.
Она прежде всего закрыла дверь своего кабинета на ключ изнутри. Затем вскипятила чай, поставила на стол блюдо с печеньем, мягко поинтересовалась, с какой целью и в чьих интересах Сергею понадобилась информация.
Сергей показал удостоверение, объяснил свою роль информатора при отделе по расследованию убийств и сказал, что следствию требуется восстановить обстоятельства убийства Анатолия Савицкого.
Повод — смерть ключевого свидетеля Миронова, которая оказалась убийством.
— Я правильно поняла: они теперь сомневаются в том, что Анатолия убила Маргарита?
— Нет. О пересмотре решения суда речи пока нет. Там же признание, сами, наверное, в курсе. Мы просто ищем убийцу, мотив, точки соприкосновения. Такие вещи редко бывают совпадениями. Тень одного убийства часто объясняет причину следующего.
— Вы допускаете, что убийство Бори Миронова связано с возвращением Маргариты? — вдруг тонко, с намеком спросила Тамара.
— Мы ничего не допускаем и допускаем все, — четко ответил Сережа. — Наш бог — факты, и для нас нет мелочей. Поэтому я и хочу, чтобы вы поделились тем, что знаете, что видели. У нас есть информация о том, что вы состояли в переписке с покойной Таней Соколовской, падчерицей Савицкого. Таня и была главным свидетелем убийства отчима. Ее собственная гибель не расследована. Миронов был знакомым или другом Тани. Она доверяла вам свои тайны. Такая связь. Я понятно выразил мысль?
— Вполне, — удовлетворенно кивнула Тамара.
И вновь эта пытка, когда условно знакомый человек говорит о тебе, о твоем ребенке, муже, о тех тайнах, которые близкие скрывали от тебя. Говорит с легкостью и удовольствием полоумного патологоанатома, который балдеет, препарируя тела других людей, уже не способных дать отпор и что-то скрыть.
Да нет. Бери выше. Эта сраная Тома взяла на себя смелость препарировать наши души — две мертвые и одну живую, если так можно сказать о моей душе.
Она описывала мужа и меня в сладких, округлых выражениях, но сколько мерзких соображений и догадок в них пряталось.
Короче, мы — внешне очень благополучные и даже эффектные люди, знающие, как изобразить полную гармонию семейных отношений, на людях играли просто спектакль. Лживую постановку.
«Так поступают все не слишком счастливые супруги, — лицемерно заметила Тома. — Я очень хорошо относилась к Анатолию Васильевичу, хотя успели вместе поработать всего несколько месяцев. Я как женщина понимала и жалела Маргариту. Но больше всего мне хотелось поддержать девочку. Она так в этом нуждалась…»
Твою ж ты мать, Тома.
Беседа длилась полтора часа.
Ее детали я буду изучать долго, примерять все на себя, Толю, Таню, задавать вопросы своей девочке и пытаться получить ответы.
Скажу лишь, что Тамара допустила все — сексуальные домогательства Анатолия по отношению к Тане, его ревность к Миронову, мою сознательную — заметьте! — отстраненность во всей этой истории. И она не исключала мою особую роль в том, что все сложилось так трагически.
«Маргарита — сложный, в чем-то очень опасный человек, — такой вывод. — И если Миронов что-то серьезное знал…» — оборвала она мысль.
