— Что же будет? — потрясенно спросил папа.
— Сергеев завтра по суду будет отправлен под домашний арест. Дальше — мы долго и нудно проверяем все, сказанное им. Когда пойдут доказательства, он будет заключен под стражу. Но я, к примеру, допускаю элементы самооговора с целью ускорить расследование. Причину я на днях увидел на пороге этой квартиры. Он на самом деле любит Маргариту. Что, возможно, и пустило заговор под откос. Но остается огромное количество открытых вопросов. Мелкая кража во время пожара — один из таких вопросов.
— А у меня, Сережа, совсем крошечный вопрос, — тихо сказала я. — Заговор с целью грабежа. Что же он планировал сделать со мной, если отрицает замысел убийства? Как иначе можно получить то, что принадлежит только мне? Да, есть еще вариант, который предположил Андрей, — я калека, прикованная к инвалидному креслу, а он при мне любящий муж-опекун. То есть убийство длительное и с особой жестокостью.
— Марго, я примерно об этом и сказал, заметив, что почти поверил ему. Все пошло не так, потому что в мозгу влюбленного преступника случился когнитивный диссонанс. Полная расфокусировка целей и средств. Но прямо сейчас, как человек, склонный к сочувствию и вхождению в образ страдальца, я вижу один вариант, который спас бы и мою любовь, и живую красавицу жену, и общие отныне бабки. Сбежать!!! Скрыться от подельников, кинуть их самым циничным образом и наслаждаться счастьем на одном из купленных островов. Спасибо, наша тетя Изабелл. Я это я от имени Игоря, если бы ему что-то удалось. Но он неудачник.
— Какая-то жуткая история, — выдохнул мой папа. — Я не могу поверить. Такие приличные, известные люди.
Часть семнадцатая
Насмешливая правда
Глава 1
Проблеск света
Признание Игоря Сергеева стало основой нового, объединенного уголовного дела о заговоре против меня с целью присвоить наследство тети Изабелл. Иск от моего имени написал адвокат Петров.
Он включал требование возобновить расследования по убийству Анатолия, гибели Тани, присоединить покушения на жизнь папы и меня.
Главный вывод этого иска — преступления не были раскрыты, потому что следствие не сумело выделить общий мотив и единый круг подозреваемых. Теперь они были.
Земцов опрашивал людей по списку Игоря, который пошел даже на очную ставку с собственной женой. Приличные люди уезжали домой под подписку о невыезде. А в Испании полиция по материалам нашего следствия задержала поставщика устриц Хорхе Кастендо, а также мадридского «зиц-председателя Фунта», представляющего липовый благотворительный фонд, который должен был получить состояние из рук устричного продавца. После моей смерти.
Адвокат тети Иван Сердюк был арестован за продажу секретной информации по завещанию и за участие в заговоре против законной наследницы.
Отец Эльвиры Сергеевой — очередное звено заговора, — начал давать показания.
От подробностей этого кошмара длиной в годы я ощущала все симптомы реального отравления, не сравнимого ни с какой концентрацией угарного газа.
Сергей был страшно озабочен.
— Такая засада, — говорил он. — Они все признают заговор, и ни одного признания. Нет ни одной прямой наводки на исполнителей. На вопросы, как конкретно собирались убирать наследницу и ее родственников, — все отвечают, что это было не в их компетенции. Типа у каждого свой участок плана, и у всех этот участок, получается, информационный. После признания Игоря они не откровенно валят на него, но дипломатически на это намекают. Он теперь — отрезанный ломоть, предатель. А у нас с уликами — полный облом. По старым делам без признаний просто никак.
Тем временем состоялся суд над мошенниками и палачами из фонда «Добро», среди подсудимых была и Сотникова — основная наводчица.
Следствие по моему делу пришло к выводу, что ее привлекли исключительно для особой, психологической информации о том, что происходило внутри нашей семьи. Получается, что наши проблемы были использованы. И на эту тему ложились признания Павловой о том, что Миронова могли вывести с его ревностью в нужный момент в нужное место.
Поиски его убийцы продолжались.
Как и убийцы Семена Коврова.
Тем временем наступила весна.
Я как-то вышла на улицу, постояла у края лужи, самой младшей сестры океана. Подняла голову к нежно сереющему небу, которое разрисовали откровенные синие узоры. Поймала ласковый и настойчивый лучик солнца. И подумала: а ведь все рано или поздно закончится. Даже охота на меня. Все смоет талой водой — остроту моих горестей, лишних людей и тоску по утраченным иллюзиям.
Не знаю, был ли Игорь моей иллюзией. Нет, наверное.
Я без оговорок дала ему возможность стать частью моей жизни.
Я сделала это сознательно, никаких условий: ни быть честным, ни быть гуманным, даже «не убий» я в мыслях ему не говорила, когда просто ответила на зов его тела.
Это так много, то, что связало нас вопреки здравому смыслу и планам заговора, — что может не утонуть, выплыть из самых бурных волн. Маленький бумажный кораблик любви.
Мы никогда не вернемся друг к другу, но у нашего кораблика свой путь.
Боже, я хочу отдохнуть.
Мне нечем любить, мне никого нельзя жалеть. Но я точно знаю: стоит совсем расслабиться, меня настигнет жалость к Игорю. Можно захлопнуть перед кем-то сердце, душу и дверь. Но нельзя приказать своему телу забыть горячую безмятежность блаженства.
Я собиралась прожить до конца тот день тихо, мирно, ничего не узнавая. Но не для того я наняла своего частного сыщика.
— Марго, ты дома? Буду через пятнадцать минут. У нас такое… Эврика, короче.
Сережа влетел, выпил стакан воды из-под крана и потащил меня к столу в гостиной. Включил верхний свет, все торшеры, бра и настольные лампы в комнате. Разложил большие снимки.
— Смотри внимательно, Марго. Это все увеличено черт знает в какой степени. Вот. Фрагмент лица человека в черной куртке, который представился секретарем Эльвиры Сергеевой на встрече с работником автосервиса. Видишь, красными кружочками обведены скула, тут — глаз, вот — бровь, вот — кусочек подбородка.
— Ну, вижу.
— А теперь вот. Тоже красные кружочки, те же фрагменты лица. Видишь?
— Да. Тот же человек, но с другой камеры.
— С другой камеры, в другом месте, в другое время. Это человек, который стоял у лифта в одно время с Семеном Ковровым за двадцать минут до убийства Бориса Миронова. Эксперты подтвердили: это одно лицо!
Глава 2
Кто бежит на ловца
Утром ко мне приехал Андрей. Он работал над своими доводами, вытекающими из материалов всех дел, готовился отбивать атаки защиты ответчиков. Искал общую логику всех преступлений. Не дублировал, конечно, обвинителя, а строил свою линию разоблачения человеческого цинизма, который не мог не привести к чудовищным последствиям.
