– У нас прокол колеса, – сказал тот, что был покрупнее. – Оно в багажнике. Займись ремонтом – я не хочу ехать через горы без запаски.
– Будет сделано, – ответил я и, взяв ключ, который он мне протянул, пошел к багажнику и открыл его.
Второй полицейский повернулся к Лоле:
– Заправь полный бак, и как насчет чего-нибудь пожевать, пока этот парень чинит колесо?
Я видел, как Лола помедлила, у нее не хватило духу отказать им.
– Сэндвичи подойдут? – спросила она.
– Подойдут. И побыстрее. Мы и так опаздываем.
Я вытащил колесо из багажника и откатил его в мастерскую. Покрышку еще ни разу не снимали с диска, и я провозился с этим целых двадцать минут. Пот с меня катил градом. Времени в моем распоряжении оставалось совсем мало. Еще двадцать минут я возился с ремонтом. Пока я работал, полицейские ели сэндвичи и запивали их пивом.
Когда я все закончил и положил колесо в багажник, часы показывали десять минут девятого. В это время я предполагал находиться в горах по дороге в Тропика-Спрингс. Сейчас, похоже, я уже не успевал на нью-йоркский поезд.
Когда полицейские уехали, у колонок остановились две машины с целой кучей голодных пассажиров, которые требовали еду, несмотря ни на какие возражения.
Я сказал Лоле:
– Ничего не выйдет. Придется отложить до другого раза. Мне эта идея с самого начала не нравилась: время выбрано неудачно.
Она бросила на меня ледяной взгляд и направилась к закусочной. Время действительно было выбрано неудачно. В течение следующих двух часов мы трудились как рабы на галерах. Машины подъезжали одна за другой, и все пассажиры хотели есть. Только в десять часов движение замерло. Мы оба были мокрыми от пота и валились с ног от усталости. Ночь была на редкость душная – самая жаркая из всех, проведенных мной здесь. Мы стояли посредине закусочной, глядя на стопки грязных тарелок, подносы со стаканами, пепельницы, переполненные окурками.
– Иди и открой сейф, – неожиданно сказала Лола.
– Не сегодня, – ответил я. – Слишком поздно. Придется это дело перенести.
Она не сводила с меня взгляда:
– Ты слышал, что я сказала, – открой сейф!
– Но он вернется через четыре часа. У меня не остается времени, чтобы скрыться.
Она обогнула стойку и подошла к телефону, висевшему на стене.
– Или ты открываешь сейф, или я звоню в полицию. Выбирай!
– Но ты сама говорила, что дашь мне двадцать четыре часа.
– Он не узнает, что тебя нет, до восьми утра. Сейф ему не понадобится еще день или около того. Времени у тебя больше чем достаточно. Открывай сейф или я звоню в полицию!
Я видел, что она не шутит. Я вернулся в гараж и взял сумку с инструментом. Время было десять минут одиннадцатого. Теперь я смогу добраться до Тропика-Спрингс не раньше трех часов ночи. Поезд уже уйдет. Фургон придется бросить при въезде в город. Йенсену достаточно будет дозвониться до полиции, сообщить, что я уехал на фургоне и дать его описание, чтобы они набросились на меня, как рой пчел. Мне придется укрыться где-нибудь в Тропика-Спрингс до наступления утра. С осветлителем для волос и полной сменой одежды у меня еще был шанс.
Когда я шел к дому, у колонки притормозил грузовик. Лола вышла из закусочной и направилась к нему. Войдя в гостиную, я включил свет, отодвинул кушетку, загораживавшую сейф, и опустился на колени подле него. Я покрутил диск – он двигался легко, и это был хороший признак. Наклонившись вперед, я прижался ухом к холодной стали дверцы и начал очень осторожно вращать диск по часовой стрелке.
Через несколько секунд я услышал то, что хотел. Первый легкий щелчок. Я вернул диск назад и начал сначала. Ничего сложного. Просто надо было по опыту знать тот еле различимый звук, который указывал на совпадение цифр. Из всех сейфов этот был самый примитивный и ненадежный.
Шесть раз я повторил эту операцию, а затем потянул дверцу и открыл сейф. Если мои часы не врали, все это заняло одиннадцать минут. Деньги были на месте. Аккуратно уложенные пачки стодолларовых банкнот – сто пачек, любовно отложенные на кругосветное путешествие. Я потянулся за сумкой, взял первую стопку пачек и вдруг услышал позади себя шорох.
– Какого черта ты здесь делаешь, Джек?
Голос Йенсена.
Наверное, не меньше двух секунд я был в шоке: так и сидел перед раскрытым сейфом, зажав в руке пачку денег, потом медленно повернулся и посмотрел через плечо.
Он стоял в дверях и смотрел на меня. Выражение его лица было озадаченным.
Я услышал звук отъезжающего грузовика. Стоя на коленях, я был не в силах пошевелиться и только смотрел на Йенсена.
Он втиснул свое грузное тело в гостиную.
– Джек! Что ты здесь делаешь?
Я медленно поднялся.
– Мне очень жаль, мистер Йенсен, – сказал я. – Наверное, вы думаете, что я хотел украсть ваши деньги, но это не так. Даю слово. Я знаю, что вы думаете именно это, но вы должны мне поверить.
Затем в дверях появилась Лола. Она была бледной как полотно, ее трясло.
– Что здесь происходит? – истерично закричала она. – Он что, открыл сейф? Я так и знала! Я предупреждала тебя, Карл! Я знала, что ему нельзя доверять. Он проник сюда, пока я была на кухне!
Йенсен, похоже, не слышал ее. Он по-прежнему не сводил с меня взгляда.
– Что ты здесь делаешь, Джек? – повторил он. В его голосе звучала такая боль, что мне самому стало невыносимо больно. – Ты можешь объяснить?
– Да, я могу объяснить. Первое: я не Джек Пэтмор. Это не мое имя. Меня зовут Чет Карсон, и я бежал из Фарнуорта полтора месяца назад.
Я видел, как напряглось его лицо. Медленно двигаясь, он подошел к кушетке и опустился на нее.
– Я читал об этом. Значит, ты – Карсон…
– Да. Лола увидела мою фотографию в старой газете, которая оказалась в коробке бакалейщика, приезжавшего во вторник. Она меня узнала и сказала, что если я не открою сейф, чтобы она могла украсть деньги, то она выдаст меня полиции.
– Ты врешь! – закричала Лола. – Карл! Не слушай его, он все врет! Он просто хочет спасти свою шкуру. Я иду звонить в полицию!
Йенсен медленно повернулся к ней:
– Я сам позвоню в полицию, когда сочту нужным. Не вмешивайся.
– Говорю тебе – он все врет! Ведь ты ему не веришь?
– Помолчи.
Она прислонилась к стене. У нее перехватило дыхание, и она старалась взять себя в руки.
Повернувшись ко мне, Йенсен спросил:
– Что еще, Джек? Или это все?
– Я собирался забрать деньги, – ответил я. – Я хотел оглушить ее и податься в Тропика-Спрингс. Деньги я хотел отправить обратно вместе с письмом, где написал бы всю правду. Так вы поверили бы мне и были бы застрахованы от неприятностей в будущем.
