Ноэлайн закрепила волосы Лизетты на затылке и протянула Ирэн носовой платок.
– Благодарю, Ноэлайн, – сказала Ирэн, вытирая слезы. – Ты понимаешь, что я плачу не из-за Корин. – Лизетта с нетерпением ждала, когда Ирэн продолжит. – Никто не мог понять, как это случилось. Корин была жестокой женщиной и мучила Макса, пока он не потерял терпение… не так ли, Ноэлайн?
– Да, мадам.
– Что же случилось? – не выдержала Лизетта, стиснув руки. На это ответила Ноэлайн:
– Они нашли мадам Корин в пустой хижине надсмотрщика, сидящей на дровах. Она была задушена.
– Макс заявил, что нашел ее в таком виде, – прошептала Ирэн. – Он сказал, что не убивал ее, но у него не было алиби. Власти учли все обстоятельства и проявили снисходительность. Они, конечно, могли взглянуть на это дело по-другому, особенно учитывая неверность жены. Дуэль с Этьеном не состоялась. Макс продолжал настаивать, что не виновен в убийстве, но никто не верил ему. Друзья отвернулись от него. Семья хотела верить ему, но не могла. Макс остался наедине со своим горем. Я была уверена, что через некоторое время он оттает и станет таким же, как прежде. Но горечь поглотила его. Он сделался неспособным на проявление любви. Никому не доверял и не позволял заботиться о нем.
– Мадам, а вы верите в его невиновность? – спросила Лизетта с дрожью в голосе.
Ирэн невыносимо долго молчала.
– Я его мать, – наконец ответила она. Означало это да или нет?
– Что, если он не совершал преступления? – сказала Лизетта. – Может быть, кто-нибудь еще имел основание убить ее?
– Больше никого не было, – сказала Ирэн с ужасающей уверенностью.
Лизетта вздрогнула и прижала руки к груди. Значит, месье Волеран был убийцей! Элегантные, сильные руки сомкнулись на шее женщины и задушили ее…
– Макса следует пожалеть, – сказала Ирэн. – Он стал жертвой собственных чувств.
Глаза Лизетты округлились от ужаса, когда она посмотрела на пожилую женщину.
– Как можно жалеть человека, способного на убийство своей жены!
– Нужно понять. Так сложились обстоятельства…
– О, мадам, – горячо возразила Лизетта. – Не надо рассказывать мне об этом.
– Теперь ты знаешь, почему Макс не смог удержаться от того, чтобы не воспользоваться твоим неожиданным появлением здесь. Он решил заставить Этьена драться на дуэли и отомстить ему за прошлое. Не сомневаюсь, что он убьет его. Может быть, тогда Максимилиан перестанет думать о прошлом и трагедия прекратится.
– Да, – прошептала Лизетта, – сначала расправился с женой, а теперь хочет убить любовника. Какой ужас!
– Ты не должна так думать о нем, – сказала Ирэн. – Он не злодей. В глубине души он по-прежнему остался мягким, любящим мальчиком, каким был раньше. Я сама не верила в это, пока ты не появилась в нашем доме, Лизетта. Я видела, как он относится к тебе.
– Ко мне! – воскликнула Лизетта. – Да он только и делает, что насмехается и издевается надо мной! Он откровенно презирает меня!
Ирэн и Ноэлайн обменялись взглядами, чем окончательно сбили с толку Лизетту. Что им такое известно, чего не знает она?
– Мадам, – спросила она, – вы ведь не допустите, чтобы меня обидели в этом доме, не так ли?
– О, не думаю, что тебе следует бояться Макса.
Лизетта недоверчиво посмотрела на нее:
– А любая другая женщина может бояться его? Почему же я должна чувствовать себя в безопасности, а другие нет?
Ирэн восприняла вопрос с некоторой растерянностью, затем решительно ответила:
– Мне кажется, Максимилиан проявляет особую заботу о тебе, дорогая. Думаю, ты оказываешь на него положительное влияние.
– Не знаю, почему вы так думаете! – воскликнула Лизетта. – Даже если это правда, то вовсе не означает, что он, испытывая раздражение ко мне, однажды не потеряет терпение и… о, как вы могли оставить меня здесь, не рассказав сначала о его прошлом?
Ирэн удивилась:
– Всего минуту назад ты не хотела, чтобы я продолжала рассказ.
– Знаю… но я… это все меняет. Я должна уйти от вас!
– Теперь уже поздно, – невозмутимо заявила Ирэн. – И я больше ничего не буду рассказывать о Максимилиане, чтобы не пугать тебя, Лизетта. Я хотела только помочь тебе понять те испытания, через которые ему пришлось пройти.
– Мадам, могу я быть уверена, что вы не намереваетесь вручить мою судьбу в руки месье Волерана?
– Должна напомнить тебе, детка, ты сама вручила ему свою судьбу.
* * *
Ирэн не могла всех принять, но была довольна многочисленными визитерами, которые пришли к ней в четверг. Со всей округи собрались родственники и подруги, страстно желающие узнать последние наиболее волнующие новости. Слухи о скандале распространились по всему Новому Орлеану. Было очевидно, что дуэль неизбежна. Все знали, что Максимилиан Волеран, в сущности, украл из-под носа невесту Этьена Сажесса и обесчестил ее.
– Эти слухи совершенно неверны, – спокойно заявила Ирэн собравшимся в гостиной, передавая тарелки с пирожными и конфетами. – Неужели кто-то мог поверить, что мой сын способен обидеть девушку, находящуюся под крышей моего дома? Я присматриваю за ней, к тому же она тяжело болела лихорадкой! Я сама ухаживала за ней.
Четыре седые головы в кружевных чепцах одновременно закивали. Клер и Николь Лапу, Мари-Тереза Роберте и Флоретта Гренет были давними подругами Ирэн, поддерживающими ее в самые тяжелые моменты жизни. Даже в те мрачные дни, когда было совершено убийство Корин Керан, они не переставали навещать свою подругу и никогда не помышляли прекращать дружбу с ней. Ирэн была мягкой и великодушной женщиной, и все считали ее одной из самых изысканных леди. Другое дело ее сын…
Тем не менее большинство креолов относились терпимо к Максимилиану. Волераны являлись весьма уважаемым семейством уже несколько десятилетий. Невзирая на позорное прошлое, его приглашали на все важные события года… но не на маленькие семейные торжества, где формировались и крепли истинные привязанности между людьми.
– Мы все знаем, что ты никогда не допустишь нарушения правил приличия в своем доме, Ирэн, – сказала Кэтрин Гозер, молодая мать семейства, которая дружила с одной из самых юных кузин Волеранов. – Но несчастная девушка все-таки обесчещена. Ведь она провела две недели под одной крышей с Максимилианом, который пользуется в городе дурной славой… Никто не осуждает Этьена Сажесса за то, что он теперь отказался от нее.
Все зашептались, протягивая чашки, чтобы в них налили еще кофе. Пирожные на огромном блюде быстро убывали.
– Дуэль уже назначена? – спросила Мари-Тереза.
– Дуэль? – повторила Ирэн. – До этого момента никто ничего не говорил о дуэли! В ней нет необходимости.
– Ирэн, – осторожно сказала Клер, – дуэль, конечно, состоится. Сажессу ничего не остается делать. В противном случае его честь будет навсегда опорочена.
