Лизетта неловко прижала прозрачную ткань к своей груди и ушла за ширму в углу комнаты. Переодеваясь, она услышала шаги Макса, направляющегося к двери. В комнате стало тихо. Он ждет ее, подумала Лизетта, с трудом продевая дрожащие руки в пышные рукава ночной сорочки. Она тянула время как можно дольше, прежде чем выглянуть из-за ширмы. Макс все еще находился в комнате. Лицо его было задумчиво.
Не говоря ни слова, он подошел к ней, поднял на руки и понес к кровати, как маленького ребенка. Она чувствовала его мускулы под рубашкой, их напряжение говорило о том, что он стойко сдерживает свои эмоции. Лизетта взглянула на его суровый подбородок, размышляя, не злится ли Макс на нее. Как только он положил ее, она съежилась в подушках и прикрылась, натянув простыню до самой шеи. Он присел на край постели, внимательно глядя на Лизетту.
– Ты все знаешь, – спросил он, – о том, что происходит между мужчиной и женщиной? Действительно все?
Лизетта еще глубже спряталась под простыню.
– Нет, месье… Макс.
– Хочешь, чтобы я объяснил тебе?
Лизетта глубоко вздохнула. Может быть, Макс проверяет ее каким-то образом? Не станет ли он насмехаться, если она ответит не так, как надо?
– Я… я не знаю, – сказала она, перебирая пальцами край простыни.
При свете маленькой масляной лампы на туалетном столике Лизетта казалась совсем юной девушкой, а не замужней женщиной. Макс хмуро наблюдал за ней некоторое мгновение. Она явно не подходила такому пресыщенному мужчине, как он, да еще с таким отвратительным характером. Лучше бы ей никогда не встречаться с ним. Он был полностью уверен в этом, однако тело настойчиво требовало свое. Он нуждается в разрядке желания, которое она возбудила в нем с самой первой встречи.
Макс не мог отделаться от мысли, завладевшей его воображением. Почему бы не взять Лизетту прямо сейчас? Ведь она принадлежит ему. Даже сила не потребуется. Он может соблазнить ее, прежде чем она успеет опомниться. Заставить ее стонать от наслаждения, извиваться в экстазе… Этого так легко добиться… она так близка… и он страстно желал ее. Лизетта натянула простыню немного повыше, как бы прочитав его мысли. Макс с трудом сдерживал растущее вожделение. Губы его скривились в насмешке над самим собой. Он соединил свои пальцы с ее пальцами и задумчиво посмотрел на их сплетенные руки.
– Ты доверяешь мне, Лизетта?
– Я… я пытаюсь.
Неожиданно он улыбнулся:
– Не так-то просто заслужить твое доверие, дорогая. Ты слишком соблазнительна, а я не привык отказывать себе в своих желаниях.
– Но сегодня ты не станешь принуждать меня к… – Она запнулась, затем закончила:
– Ты ведь не станешь брать меня силой?
– Нет.
Лизетта посмотрела на их соединенные руки.
– Ты… можешь сказать мне, чего ты хочешь, Макс.
Она никогда не забудет ни того интимного разговора, который последовал за этим, ни мягкой манеры Макса, когда он объяснял ей такие вещи, которые даже матери не могли рассказать своим дочерям. Пока он говорил, она внимательно слушала, но не осмеливалась издать ни звука, густо краснея. Постепенно ей приоткрылось таинство того, о чем она только догадывалась. Когда Макс закончил, Лизетта не могла смотреть на него. Но он заставил ее, приподняв подбородок и глядя на пылающее лицо.
– Есть у тебя еще вопросы, детка? – спросил он, растягивая слова.
Лизетту обидел сарказм в его голосе, но она не предполагала, до чего тяжело было Максу сдерживать желание в течение долгого объяснения.
– Да, – сказала она, уязвленная тем, что он смотрит на нее так, словно молча насмехается. Почему его настроение быстро изменилось, ведь всего несколько минут назад он был так мил? – Мне хотелось бы знать, собираешься ли ты посетить свою любовницу этой ночью.
Добропорядочные женщины никогда не упоминают об этом. Они должны притворяться, что полностью игнорируют любовниц-квартеронок, которых имеют почти все мужья-креолы. Лизетта не знала, что побудило ее задать дерзкий вопрос. Она затаила дыхание, ожидая ответа.
– Да, – сухо сказал Макс с опасным блеском в глазах. – И буду посещать до тех пор, моя целомудренная жена, пока ты не соизволишь делить со мной супружеское ложе.
– Нет, – инстинктивно сказала она. Макс недовольно улыбнулся.
– Мириам не доставляет мне столько хлопот, к тому же я чувствую, что на сегодня мое терпение исчерпано. Спокойной ночи.
Когда он ушел, Лизетта посмотрела ему вслед, впервые ощутив укол ревности.
* * *
Мириам во сне отодвинулась от Макса, обхватив руками пушистую подушку, и тихо вздохнула. Он заложил руки за голову, хмуро глядя на стену. Мириам была, как всегда, раскованной, и он никогда не оставался недовольным ее любовными ласками. Однако сегодня Макса не покидало чувство незавершенности, желание не было до конца удовлетворено.
Ему следовало бы соблазнить Лизетту, вместо того чтобы выполнять свое дурацкое обещание. Черт побери! С ней он совсем потерял контроль над своими чувствами. Ему хотелось, чтобы все вернулось на круги своя и его жизнь протекала бы, как прежде, до появления Лизетты.
Внешне все выглядело вроде бы так же, на самом же деле жизнь его стала совсем другой. Он не понимал, что происходит. Сам расстроил свои планы мести, нарушил клятву никогда не жениться вновь и вот теперь в первую брачную ночь оказался у любовницы. Макс мрачно улыбнулся, иронически оценивая сложившуюся ситуацию.
Разве он хотел так поступить с Корин? Воспоминание об их первой ночи очень расплывчато, но Макс помнит, что Корин – единственная девственница, с которой он был близок, – набросилась на него потом с обидой и упреками, которые не прекращались до самой ее смерти. Несмотря на его старания быть осторожным, для нее первая брачная ночь оказалась болезненным и унизительным испытанием. Корин воспитывалась в страхе к интимной близости с мужчиной, и тогда Макс понял: любовь к жене совершенно отлична от отношений с любовницей.
– Макс… – Сонный голос Мириам прервал его воспоминания. – Почему этой ночью ты не занимался любовью со своей женой?
Он лениво погладил ее округлое плечо:
– Я хотел тебя.
– А… – Мириам перевернулась на спину, и он увидел блеск в ее глазах. – Знакомое всегда безопаснее неведомого, не так ли?
– Не в этом дело, – резко сказал Макс, недовольный насмешкой в ее голосе.
– Нет, в этом, мой друг. Мне кажется, ты немного побаиваешься ее.
– Побаиваюсь? – повторил он, слегка уязвленный.
– Да, она внушает тебе именно это чувство.
Раздосадованный, Макс сел на постели, и простыня упала ему на бедра.
– Она вполне устраивает меня, и ничего более.
Мириам провела кончиками пальцев по его загорелому телу, по густым волосам на груди.
