– Нет, не конец! – крикнул Луис, но никто не обратил на него внимания.
Жюстин направился к Филиппу, намереваясь отдать ему шпагу, и остановился, увидев ужас на лице брата.
– Нет! – крикнул Филипп. Жюстин быстро обернулся, увидел выпад Луиса в его сторону и тут же сочувствовал укол в бок, посмотрел вниз и заметил, как тонкое стальное лезвие отпрянуло назад. Его обожгла сильнейшая боль. Он неловко упал на колени, безмолвно глядя на расплывающееся пятно на своей рубашке. Затем прижал руку к влажному боку и, почувствовав головокружение, упал на землю. Тяжело дыша, он уловил запах собственной крови и еще сильнее зажал бок.
– О, Жюстин! – воскликнул Филипп и упал рядом с ним. – О, Жюстин!
Луис начал медленно соображать, что он наделал. Его друзья смотрели на него с изумлением и отвращением.
– Я не хотел… – начал было Луис, но его голос повис в тишине. Он совершил такой бесчестный поступок, такой трусливый, что не нашел слов для оправдания. Попятившись назад, юноша повернулся и убежал.
Жюстин пошевелился при звуке умоляющего голоса Филиппа, и его затуманившиеся голубые глаза открылись. Он отвернулся от холодной травы и посмотрел на брата.
– Это всего лишь… царапина. – Он старался придать своему голосу небрежный тон. Филипп истерически засмеялся:
– Ты истекаешь кровью, Жюстин.
– Где Луис… подлый, проклятый, трусливый ублюдок, я его…
– Он сбежал, – сказал Филипп, его первоначальный страх утих. – Кажется, он был удивлен, как и все остальные.
Жюстин неуклюже попытался подняться.
– Удивлен? Я убью его! Я… – Он замолчал, тяжело дыша. Сильно болел бок. Из-под пальцев снова появилась кровь,
– Молчи! – крикнул Филипп, подхватив его под плечи. – Опять кровь… нам нужен врач… Я оставлю тебя на минуту и…
– Если ты уйдешь, – с трудом проговорил Жюстин, – то не найдешь меня здесь, когда вернешься.
– Жюстин…
– Я уйду домой, где отец, вероятно, прикончит меня.
– Но…
– Отведи меня домой, – попросил Жюстин с напряжением, которое заставило его замолчать.
Филипп попытался остановить кровотечение, прижав свою руку к боку Жюстина, что вызвало новый поток проклятий со стороны брата. Он вдруг заметил двух парней, стоящих над ними, один из которых протянул свою сорочку.
– Спасибо. – Филипп взял ее и засунул под рубашку Жюстина, приложив к ране.
– Луис не должен был так поступать, – сказал парень. – Я больше никогда не буду его секундантом.
– Прежде всего не надо было устраивать дуэль! – рассердился Филипп.
Жюстин закрыл глаза и молчал. Его окровавленные руки лежали на земле ладонями вверх. Парень восхищенно посмотрел на него.
– Он очень смелый.
– И упрямый, как бык, – проворчал Филипп.
– Он сможет выиграть очень много дуэлей.
– Он может погибнуть, не достигнув и двадцати лет, – прошептал Филипп.
Жюстин открыл глаза. Они помутнели и стали фиолетовыми, лишенные обычной живости. Он осторожно протянул руку и ухватился за воротник Филиппа, испачкав его кровью.
– Поедем.
Филипп не решился спросить Жюстина, как он оказался в городе. Один из дружков Луиса привел серую в яблоках лошадь Филиппа, и они втроем подняли Жюстина, усадив его в седло. Филипп устроился позади него и проверил, держит ли Жюстин прокладку на своей ране.
– Все в порядке, – прохрипел брат, склонившись к шее лошади. – Поехали… пока я не свалился.
Путешествие верхом до дома оказалось мучительным. Филипп страдал, как и Жюстин. Он ужасно боялся, что брат умрет.
– Почему ты решил драться с Луисом? – спросил Филипп, когда они были на полпути к дому. – Ты так сильно ненавидишь его?
Сейчас, когда кровотечение остановилось, голова Жюстина стала более ясной.
– Нет, просто хотел сразиться с ним, и все, – ответил он слабым голосом. – Это гораздо лучше…
– Лучше, чем что?
– Чем не драться.
– В этом нет никакого смысла. Почему тебе нравится причинять вред другому человеку?
– Когда я дерусь, то выступаю не против человека… а против чего-то еще…
– Против того, что сидит внутри тебя, – тихо сказал Филипп. В этом было существенное различие между ними. – Что-то внутри хочет уничтожить тебя самого, – продолжал он ровным тоном, – и все вокруг. Ты не успокоишься, пока не разрушишь семью и не сделаешь несчастными всех нас.
– Нет…
– Пока мы все не измучимся с тобой.
– Ты ненавидишь меня, – простонал Жюстин.
– Нет. Ты этого не дождешься.
Жюстин слышал, что Филипп говорил ему еще что-то, но слова становились все менее различимы. Глаза его закатились, и Жюстин впал в забытье. Они успели добраться до дома, он видел, как к нему протянулись руки, затем погрузился в багряное море, уносимый вдаль на гребне вздымающейся волны. Голова его раскалывалась, бок болел. Он снова был маленьким, и отец держал его на руках…
* * *
Жюстина уложили в постель, голова его упала на подушку, и он отключился на несколько часов, пока не проснулся с тревожным чувством одиночества.
– Отец, – прошептал он, беспокойно двигая рукой, пока ее не обхватила чья-то сильная рука. Жизненная сила этого пожатия, казалось, возвращает ему сознание. Он увидел напряженное лицо отца и понял, что тот зол на него… но в то же самое время в этих золотистых глазах он уловил удивительную нежность. Отец не отходил от него даже в присутствии врача, и Жюстин ни разу не попытался разъединить их руки. Жюстин корчился от боли, когда прочищали рану, но молчал. По лицу его струился пот. У него было такое ощущение, что в боку орудуют раскаленной кочергой.
– Еще не все? – возмущенно простонал он, не в силах больше терпеть. Максимилиан тихо утешал его, пока врач не закончил обрабатывать рану. После перевязки Жюстину дали какое-то противное на вкус лекарство. Он настоял на том, чтобы самому держать стакан. Отец приподнял ему голову и помог выпить лекарство. Жюстин счел это крайне унизительным.
– Лучше бы ты… накричал на меня и… послал к черту. – Он закашлялся, когда исчезла последняя капля горькой жидкости. – Твоя доброта… очень странная.
– Преисподнюю я устрою тебе завтра, – пригрозил Макс, поправляя покрывала. – А сейчас я рад, что у тебя все в порядке.
– Все в порядке? – удивленно повторил Жюстин.
– Это несерьезная рана, – сказал Макс, убирая влажные локоны с бледного лба Жюстина.
– Ты не говорил бы так… если бы ранили тебя.
Макс улыбнулся.
– Ты скоро поправишься, и тогда я выскажу тебе свое мнение по поводу твоей дуэли.
