Сестрицы покатились со смеху.
– Джулиана Эддимена!
Салли глядела на все это в полном смятении и смущении. Она представить себе не могла, зачем ей хранить носок, принадлежавший Джулиану Эддимену, и в ней все сильнее вскипала обида, что сестры считают это таким забавным. А еще она немного сердилась, что Шарт так запросто лезет в ее личный ящик, – сердилась, но не слишком, могла бы и сильнее. Просто когда живешь бок о бок с тремя сестрами, такого следует ожидать. Она и сама днем лазила по их ящикам. Но все же Салли надеялась, что Филлис войдет и поймает Шарт с поличным.
Однако ничего не случилось и не помешало Шарт, и она все рылась и копалась в ящике и выгружала оттуда всякую всячину – и в конце концов победоносно потрясла в воздухе двумя аккуратно свернутыми скакалками.
– Вот они! Так я и знала, что она их хранит!
– Отлично! – Имоджин вскочила, встала на кровати, великолепная в своей линялой, болтающейся пижаме, и взяла командование на себя. – Свяжи их вместе. Крепко.
Шарт послушалась.
– Теперь возьмитесь вместе с Фенеллой за два конца и потяните, – велела Имоджин. – Сильно. Не хочу разбиться насмерть.
– Промчишься по воздуху легче пушинки, – сказала Шарт.
– Я так и собираюсь, – сурово заверила ее Имоджин и с царственным видом подтянула широкие зеленые штаны. – Я всю жизнь мечтала изобразить фею в пантомиме. Прямо жаждала пролететь над сценой в платье с блестками – и теперь наконец узнаю, как это, хотя бы чуточку. Вот-вот сбудутся мои мечты. Теперь перебросьте конец через балку.
– Хочешь, мы сначала облепим тебе пижаму серебряной бумагой? – предупредительно спросила Фенелла.
– Нет, – ответила Имоджин. – Воображение дорисует.
Салли мрачно смотрела, как Шарт перебрасывает деревянную ручку скакалки через балку, а Имоджин подхватывает ее и подтягивает вниз, на уровень пояса. Теперь стало ясно, что они задумали. Затея была и вправду идиотская, как Салли и опасалась. Оставалось надеяться, что Филлис придет попозже и не увидит этого. Салли смотрела, как Шарт помогает Имоджин обвязать скакалку вокруг пояса, а Фенелла крепко берется за деревянную ручку на длинном конце. Шарт ухватилась за скакалку повыше.
– Готова?
– Давайте! – сказала Имоджин.
Фенелла потянула. Шарт откинула голову, уперлась мощными ногами и тоже потянула. Скакалка медленно, с громким скрипом заскользила через балку. Ноги Имоджин оторвались от кровати и скрылись в болтавшихся зеленых пижамных штанинах. Как будто чем выше поднималась Имоджин, тем ниже спускались штаны. Фенелла и Шарт шатались и пыхтели: Имоджин была вовсе не пушинка. Она со скрипом поднялась еще немного выше и вдруг – совершенно неожиданно – согнулась пополам. Красное сердитое лицо уткнулось в ниспадающие серые кружева штанов.
– Ой! – сказала Имоджин.
– Не шибко-то ты сейчас грациозная, – пропыхтела Фенелла.
– Выпрямись в воздухе, – просипела Шарт.
– Не могу! – огрызнулась Имоджин. Ноги у нее взбрыкнули, зеленый нейлон раздраженно взметнулся. – Опускайте. Веревка затянута слишком низко.
Шарт и Фенелла послушно отпустили скакалку. Имоджин плюхнулась на кровать – веревка на балке громко скрипнула – и заворочалась, запутавшись в просторных штанах.
– Помогите! Я хочу отвязать ее и пропустить под мышками!
– Нет! – закричала Салли. – Не надо!
Когда Имоджин болталась в воздухе, зрелище было крайне неприятное – будто виселица. Салли понимала, что подумает Филлис, если войдет именно сейчас.
Никто, конечно, ее не услышал. Шарт подтянула петлю из скакалки повыше, прихватив много развевающегося зеленого нейлона, и затянула у Имоджин под мышками. На крепкой талии Имоджин от веревки осталась ярко-красная борозда.
– Ты точно хочешь попробовать еще раз? – спросила Шарт. – По-моему, тебе было больно.
– Естественно! – надменно отозвалась Имоджин. – Искусство требует жертв. – Она поддернула штаны до груди и выжидательно замерла. – Тяните!
Фенелла послушно отклонилась назад и потянула за деревянную ручку. Шарт, стоявшая перед ней, тоже отклонилась назад, едва не придавив Фенеллу, и налегла на веревку. Скрип-скрип-скрип… Веревка переползла через балку, пока Имоджин не встала на цыпочки. И застряла.
– Ну что вы там возитесь? – заорала Имоджин, раскачиваясь туда-сюда на цыпочках. – Тащите меня вверх! Слабо, что ли?
– Мы и тащим! – пропыхтела Фенелла.
– У тебя центр тяжести сместился, или еще что-нибудь! – выдавила Шарт.
– Так навалитесь всем весом: он у вас есть! – скомандовала Имоджин. – Вы вместе в два раза тяжелее меня!
С этим было не поспорить. Шарт кивнула и уперлась одной ногой в кровать. Кровать тут же выскочила из-под Имоджин, а Шарт повалилась на Фенеллу. Поскольку и Шарт, и Фенелла повисли на веревке, чтобы не упасть друг на друга, Имоджин в итоге взмыла под потолок несколькими быстрыми рывками – скрип-скрип-скрип – и повисла в футе под балкой. Там она почему-то начала вертеться. Ноги у нее крутились, сизые, обмякшие, перед носом у Шарт. Руки вцепились в зеленые нейлоновые штаны, чтобы не свалились. Каждый раз, когда она поворачивалась лицом к Салли, было видно, что все это нравится ей все меньше и меньше.
– Опустите ее! – завизжала Салли. Ну точно, виселица!
Но сестрицы Имоджин налегали на скакалки и критически смотрели на нее снизу вверх.
– Что-то ты какая-то неграциозная, – заявила Фенелла. – Растопырь руки.
Имоджин, странно вытаращив большие голубые глаза, разжала сначала одну руку, державшую штаны, потом другую. Штаны тут же свалились. Имоджин, растопырив напряженные руки, медленно вращалась, будто унылое пугало.
Шарт замотала головой.
– Улыбнись, – посоветовала она.
Имоджин словно бы не сразу вспомнила, что такое улыбаться, но потом сумела оскалить зубы. Голова у нее вертелась, как хеллоуиновский фонарик. Лицо стало нехорошего цвета.
– Все равно не очень-то красиво выходит, – недовольно проговорила Фенелла. – Попробуй сделать что-нибудь изящное ногами.
Имоджин попробовала. Похоже, она хотела вытянуть одну ногу назад, как балерина. Но получилось только неуклюже раздвинуть ноги и согнуть коленки, так что пижама натянулась между ними, будто большой зеленый батут. Имоджин вертелась, как оскалившийся борец, застывший в прыжке, а из-за того, что пижамные штаны болтались, зацепившись за пятки, казалось, будто у нее две пары коленок. Лицо у Имоджин стало тускло-сизое.
Салли вдруг отчетливо поняла, что Имоджин не дышит. Взмыла под потолок проверить. Закружилась вместе с ней под балкой – внизу мелькали развороченные кровати и детские рисунки, а за натянутой до скрипа веревкой – большое, будто дирижабль, лицо Шарт, лучащееся любопытством, и белые, тощие, с мушиными коленками ноги Фенеллы, стоящей за ней. Салли видела, что петля впилась в грудь Имоджин под мышками.
