Крутые ребята, каждый в полтора раза крупнее его, от души посмеялись. Аварийщик забрался в свой драндулет и отвалил. Поехал проверять следующую «точку».
Прошло полчаса, и они стали всё нетерпеливее ждать звонка от Виталь-Тимофеича с распоряжением – пускать или не пускать в дом бригаду газовщиков (которая, кстати, тоже почему-то не появлялась). Потом не выдержали и позвонили Базылеву сами. Тот выслушал, зарычал и сказал – едет.
Он явился ещё через пятьдесят две минуты, когда стражники успели уже окончательно задубеть. Никакая бригада к тому времени так на горизонте и не возникла. Зато у сторожки всё явственнее чувствовался запах газа. По-видимому, в связи с аварийной ситуацией кто-то там почесал задницу и нужные химикаты всё-таки раздобыл…
Зимняя ночь гнала по дороге позёмку, окутывая летящий автомобиль рваным облаком снега. Плещеев сворачивал и петлял, строго выдерживая маршрут, конечной целью которого было небольшое строение в курортном пригородном посёлке. Там ждала помощь. Особо не рекламируемая и заслуживающая всяческого доверия. И очень, очень хорошо охраняемая…
Примерно через километр после железнодорожного переезда сзади коротко полыхнули фары: голубую «девятку» быстро догоняла серая «Нива».
Круги но воде
В клинике у Ассаргадона, естественно, очень хорошо знали Плещеева, так что никаких проблем не возникло. Несмотря на глухой ночной час, его сразу впустили. «Девятка» миновала автоматические ворота, и те сразу сомкнулись у неё за кормой, не давая особо высматривать, как она спускается по шершавому пандусу на подземный этаж.
Плещеев оставался внутри не более получаса. Выбравшись наружу тем же путём, он проехал несколько перекрёстков и присоединился к Скунсу, ожидавшему его у выезда на шоссе.
Пока он отсутствовал, наёмный убийца даром времени не терял. Сергей Петрович увидел, что он успел свернуть камуфляж – заменил фальшивые номера, снял и спрятал жёлтые маячки, отодрал с бортов надписи и яркие полосы. То есть опять превратил разукрашенную, как новогодняя ёлка, «Аварийную 04» в самую обычную, ничем не примечательную машину. И водитель внутри сидел самый непримечательный и обычный. Вместо яркой пластиковой каски – заурядная лыжная шапочка, вместо оранжевого комбинезона – тёмно-серая пуховая куртка…
Плещеев остановился рядом и пересел к нему в «Ниву»:
– Закурить есть?..
Снегирёв бьи человеком запасливым, хотя сам не курил никогда. Он открыл бардачок и вынул для Плещеева «Кэмел» и зажигалку. Он спросил:
– Про Гнедина – в курсе?
Сергей Петрович с жадностью затянулся:
– Да есть… Догадки кое-какие…
– Догадки?
Плещеев честно признался:
– Когда ты позвонил, я как раз сопоставлял сидел. И такую картинку составил, что хоть внутренние войска поднимай…
Скунс кивнул:
– А прямых доказательств, как водится, никаких.
Плещеев, спохватившись, извлёк из кармана и отдал ему рацию, по которой не очень давно переругивался с бандитами и представлялся Александром Никодимовичем Кесселем. Мысленно он ещё был там, в подземном этаже клиники. Перед глазами у него был совершенно чёрный Никита, потерявший сознание на носилках. Дашин затравленный взгляд, её голые ноги, покрытые засохшей кровью и синяками. Она порывалась идти сама и, кажется, больше всего боялась, что её разлучат с товарищем по несчастью…
Окурок сигареты обжёг ему пальцы.
– Убил бы, – тихо поделился он с темнотой за стеклом. Он, впрочем, не был уверен, что даже прямые доказательства вины всерьёз подвели бы Гнедина «под монастырь».
Скунс пошарил у себя под сиденьем, потом вложил в руку Плещееву два мини-диска:
– На одном – Гнедин с Базылевым по сотовому… На другом – расшифровка. Проверь, если охота. Только, будь человеком, Катю Дегтярёву с боевого дежурства сними…
Осознав сказанное, Плещеев некоторое время молчал. Но не потому, что намерения киллера были ему не ясны. Или так уж шокировали его. Плещеев с сотрудниками, если уж на то пошло, сами были киллерами на государственной службе. На роль пугала не годилось даже то обстоятельство, что он сидел здесь и договаривался помочь Скунсу, движимый чисто личными мотивами. Кто поручится, что «акции» против Керим-заде или того же Микешко не были изначально спровоцированы личными обидами кого-то из вышестоящих?.. Или их родственников, не говоря уже о друзьях?
– Зачем тебе это? – спросил он погодя. И сразу понял, что брякнул глупость. Скунс ему ничего, конечно, не скажет, разве что посмеётся.
Наёмный убийца не разочаровал его, усмехнувшись:
– А у меня работа такая. Я этим, Сергей Петрович, денежки зарабатываю.
«Чем в данном случае? – вертелось на языке у Плещеева. – Тем, что ребят выдернул? Или тем, что Гнедина грохнешь? Или тем и другим?..»
Понятно же, что у Никиты Новикова нашёлся приятель – не важно, как звать, важно то, что могущественный и, ещё важнее, очень богатый. Заказал выручить друга, а потом отомстить… И Даша – как побочный эффект… Да, но почему мстили Гнедину? Если размышления Плещеева были верны, а он по-прежнему думал, что они были верны…
– Врёшь ведь. Скунс, – вздохнул эгидовский шеф. Тот легко согласился:
– Ага, вру.
Нужно было возвращаться в город, и вскоре они тронулись в путь, на всякий случай держась по-прежнему вместе. Ехать, по счастью, было недалеко, и в дороге с ними ничего не случилось. Никто не заинтересовался ни водителями, ни машинами, не напал, не остановил для проверки… Поднявшись к себе домой, Плещеев, как договаривались, включил в окне свет, потом снова выключил и проводил взглядом серую «Ниву», выезжавшую со двора. Людмила «Ниву» не видела – никак не могла разомкнуть руки на шее у мужа, вернувшегося невредимым. Живым…
«Знаешь, чем ты со всей своей „Эгидой“ от меня отличаешься? – вправе был бы сказать Плещееву Скунс. – Только тем, что я могу сказать „нет“. И говорю иногда. А ты, интересно, сумеешь?»
Устроившись на заднем сиденье «Вольво», Владимир Игнатьевич Гнедин отсутствующим взглядом смотрел на кочковатые снежные пустоши за окном. Ночью здорово мело, и, хотя ветер уже улёгся, солнце упорно не показывалось. Поздний серый рассвет плавно перетёк в угрюмые сумерки, и настроение у Владимира Игнатьевича было им под стать.
За рулём сидел верный Мишаня, а рядом с ним, как всегда, «секретарша» Дегтярёва. Поездка, из которой они возвращались, была сугубо деловой. Исполняющий (опять!) обязанности начальника юридического управления ездил своими глазами взглянуть на сгоревшее садоводство. Так сказать, предварительный шаг перед разбирательством по полной программе.
На самом деле Гнедину был необходим хороший тайм-аут. Несколько часов в дороге, вдали от сиюминутных дел («Владимир Игнатьевич, подпишите…») и телефонных звонков. Чтобы как следует обо всём поразмыслить.
