Вопрос прозвучал не издевательски, а с неподдельным интересом, который окончательно ее смутил.
Аннабел, не отвечая, уставилась на кровавую кляксу на его рукаве.
— Не шевелитесь, — велела она, вцепившись поломанными ногтями в кончик тонкого, как игла, металлического осколка, торчавшего из рукава. Не успел Уэстклиф оглянуться, как она резко дернула и вытащила осколок. Лицо графа исказилось от боли.
Аннабел рассмотрела свою добычу и поднесла к глазам графа. Тот грустно покачал головой:
— Господи, а я и не заметил!
Крепко сжав осколок, Аннабел с подозрением осведомилась:
— А вот почему вы вошли туда, милорд?
— Услышав, что вы ринулись в горящее здание, чтобы спасти мужа, я решил предложить свои услуги… возможно, открыть дверь, убрать с дороги тяжелые предметы… нечто подобное…
— И вы вполне преуспели в своем намерении, — заметила она в тон ему.
Уэстклиф ухмыльнулся. Зубы ярко блеснули на черном лице. Он чуть отодвинулся и ловко, абсолютно бесстрастно, словно горничная, застегнул ее платье на спине, одновременно вслух оценивая величину причиненного ущерба.
— Погибло только два человека, и один пропал без вести, — пробормотал он. — Просто чудо, учитывая масштабы несчастья.
— Означает ли это, что фабрике пришел конец?
— Нет, думаю, мы довольно быстро отстроим литейную. — Граф участливо взглянул в ее усталое лицо. — Позже вы подробно расскажете, как все случилось. А сейчас позвольте мне унести вас к экипажу.
Аннабел тихо охнула, когда он встал и поднял ее на руки.
— О… но в этом нет необходимости…
— Это самое малое, что я могу сделать для вас. — Уэстклиф улыбнулся одной из своих редких улыбок и почти бегом понес ее к карете. — Мне придется пересмотреть свое мнение в той части, что касается вас.
— Хотите сказать, что теперь верите в искренность моих чувств к Саймону и не считаете, что я вышла за него из-за денег?
— Что-то в этом роде. Похоже, я ошибался в оценке вашего характера, миссис Хант. Пожалуйста, примите мои глубочайшие извинения.
Заподозрив, что граф крайне редко извинялся и еще реже раскаивался, Аннабел обняла его за шею.
— Полагаю, придется вас простить, — проворчала она, — поскольку вы спасли нас обоих.
Он перехватил ее чуть поудобнее.
— Значит, мир?
— Мир, — согласилась она, заходясь в кашле.
Пока доктор осматривал Саймона в хозяйской спальне Марсден-Террейс, Уэстклиф увел Аннабел в другую комнату и лично занялся раной на плече. Вытащив щипчиками кусочек металла, засевший в коже, он поливал больное место спиртом, пока Аннабел не завизжала от боли, после чего смазал мазью и умело перевязал. Он даже догадался дать ей рюмку бренди, чтобы облегчить страдания. Неизвестно, подбавил ли он чего-то в бренди, или все дело было в неимоверной усталости, но, проглотив немного темно-янтарной жидкости, она разом обмякла. Голова приятно кружилась. Заплетающимся языком она объявила Уэстклифу, что он определенно осчастливил мир, не выбрав профессию медика, с чем тот искренне и торжественно согласился. Аннабел сочла свою миссию выполненной, встала и, пьяно покачиваясь, отправилась на поиски Саймона. Правда, от этого намерения ее решительно удержали экономка и две горничные, которые упорно настаивали на необходимости принять ванну. И прежде чем Аннабел успела сообразить, что происходит, ее выкупали, переодели в ночную сорочку, позаимствованную из гардероба престарелой матушки Уэстклифа, и уложили на чистую мягкую постель. Едва закрыв глаза, она провалилась в глубокий сон.
К ее досаде, проснулась она только поздно утром и долго не могла понять, где лежит и что произошло. Вспомнив наконец о Саймоне и не обращая внимания на роскошную обстановку, она соскочила с кровати и босиком вышла в коридор. И немедленно наткнулась на горничную, откровенно растерявшуюся при виде дамы с разметавшимися, спутанными волосами, расцарапанным, покрасневшим лицом и в мешковатой сорочке. Несмотря на вчерашнюю ванну, от нее до сих пор несло дымом.
— Где он? — выпалила Аннабел, даже не поздоровавшись.
К чести девушки, она мгновенно поняла, о ком идет речь, и направила Аннабел в хозяйскую спальню, расположенную в самом конце коридора.
Она подошла к открытой двери и увидела лорда Уэстклифа, стоявшего у огромной кровати, где, прислонившись к подушкам, сидел Саймон. Он был обнажен до пояса. Смуглая кожа казалась почти черной на фоне белоснежного белья. Аннабел сжалась при виде пластырей, усеявших его плечи и торс, живо представив боль, которую пришлось вынести мужу.
Почувствовав ее присутствие, мужчины сразу замолчали.
Саймон с пугающей сосредоточенностью впился взглядом в ее лицо. Невидимая буря эмоций пронеслась по комнате, утопив обоих в невероятном напряжении. Глядя в гранитно-жесткое лицо мужа, Аннабел не находила подходящих слов. Все, что она может сказать, будет либо откровенной гиперболой, либо явным преуменьшением. Благодарная Уэстклифу за присутствие, Аннабел прежде всего обратилась к нему в надежде, что тот смягчит натянутую атмосферу.
— Милорд, — заметила она, изучая порезы и ожоги на его лице, — судя по виду, вы только что потерпели поражение в трактирной драке.
Уэстклиф шагнул вперед и, отвесив безупречный поклон, к величайшему удивлению Аннабел, рыцарски поднес к губам ее руку.
— Участвуй я в трактирной драке, мадам, уверяю, что никогда не потерпел бы поражения.
Аннабел смешливо фыркнула, не в силах представить, что всего двадцать четыре часа назад презирала его высокомерный апломб, который теперь находила поистине трогательным.
Уэстклиф ободряюще сжал ее пальцы, прежде чем отпустить.
— С вашего разрешения, миссис Хант, я удаляюсь. Вы, несомненно, желаете многое обсудить со своим мужем.
— Спасибо, милорд.
Только после того как за графом закрылась дверь, Аннабел робко приблизилась к кровати. Саймон, хмурясь, отвел взгляд. Солнечный луч высветил четко очерченный профиль.
— Нога сломана? — гортанно прошептала Аннабел.
Саймон покачал головой, сосредоточенно рассматривая обои с цветочным рисунком.
— Все заживет, — хрипло выдохнул он, очевидно, связки сильно повредило дымом.
Аннабел привычно залюбовалась рельефной мускулатурой рук и груди, длинными пальцами и упавшими на лоб темными локонами.
— Саймон, — тихо попросила она, — ты так и не посмотришь на меня?
Саймон резко повернулся, пронзив ее неприязненным взглядом прищуренных глаз.
— О, я бы хотел больше, чем просто посмотреть. Много бы дал, чтобы задать тебе хорошую трепку.
Было бы нечестно притворяться, будто она не знала, в чем дело. Пришлось с вынужденным терпением пережидать, пока не пройдет судорога, сжавшая горло Саймона.
