— Джесси считает меня дурой… — жалобно хныкнула Люси.
— Она тебя не осуждает, — соврала я. — Просто желает тебе добра. Мы все хотим, чтобы ты была счастлива.
— А ты сейчас счастлива? — вдруг спросила Люси.
Я помолчала.
— Я стала увереннее в себе. То есть поняла, что могу быть одна. Конечно, временами на меня накатывает страх, и я начинаю думать, что навсегда останусь одинокой и бездетной, но все равно я сейчас чувствую себя спокойнее, потому что живу в ладу с собой.
— Получается, вся эта эзотерика и самопомощь все-таки действуют?
— Боль они не заглушают, — грустно усмехнулась я. — На самом деле чем больше ты осознаешь, тем больнее. В книгах по буддизму говорится, что любая ступень духовной инициации, то есть исключительно трудный переходный этап жизни, заставляющий задуматься и усомниться в ее смысле, — это новый шанс. Только он прикидывается утратой.
— Мудрено. Но где в моем положении кроется этот самый тайный шанс? — недоуменно спросила Люси.
— Ты можешь найти в себе мужество уйти от Эдварда, — мягко предложила я. — Построить самостоятельную жизнь и стремиться к тому, чтобы реализовать свои мечты.
— Я не такая сильная, как ты, — отозвалась Люси. — И у меня дочки, а им нужен отец.
— Безусловно. Но еще больше им нужна счастливая мать, у которой хватит храбрости постоять за себя. Если ты останешься с Эдвардом, то загонишь себя в угол и изведешься от сожалений.
Люси уронила голову на руки.
— Разве не лучше мне оставить все как есть и постараться быть хорошей женой и матерью?
— Такой ценой? — возразила я.
Люси заплакала. Я обняла ее.
— Люси, тебе только сорок. Это не конец, а, возможно, лишь начало.
Глава 8 Преждевременная «мы»-якуляция
Я склонилась над грифельной доской и старательно выводила цитату дня — ярким вишневым мелком: «Счастье приходит в двери, о существовании которых вы даже не подозревали, хотя оставили их открытыми».
Майлс сделал вид, что его тошнит.
— Бе! Скорее подай мне бумажный пакет, я выблюю весь этот сентиментальный сироп! — завопил он. — Сахару переложено!
— Ты просто чурбан бесчувственный, — отмахнулась я. — Слушай перевод: чтобы стать счастливым, нужно просто-напросто как следует этого захотеть.
— Я всегда хочу, — отозвался Майлс и пояснил, чего именно. — Ты когда-нибудь видела, чтобы я отказывался от перепихона?
— Речь идет о другом. О том, чтобы быть открытым для новизны, стремиться к чему-то большему, чем твоя обычная жизнь. Хотеть большого и светлого.
— Например, мытого слона! — вставил циничный Майлс, но я снова отмахнулась и продолжала:
— Работает это так: если тебе не везет в поисках любви, нужно просто подождать, пока любовь найдет тебя сама.
Майлс смерил меня непонятным взглядом.
— Ты что, всерьез во все это веришь?
— Отчасти, — призналась я.
— Ну и куда тебя это все завело? — саркастически спросил он.
— Не завело, а вывело. Из неудачного брака.
— Но для начала ты в него влипла благодаря этой чуши.
Ого! Я не выдержала и рассмеялась.
— Хорошо, вот тебе примерчик повеселее: эта философия подарила мне новое свидание с молодым красавцем Максом Найтли. Он пригласил меня в воскресенье на обед. К себе домой.
Хотя от первого свидания с Максом я была не в восторге, но все равно мне понравилось. Главным образом понравилось мне то, что вот, объявился красивый мужчина, который жаждет завоевать мою благосклонность, а что касается разницы в возрасте, так это как поглядеть. Даже лестно. Мои сорокалетние друзья мужского пола вроде Майлса свихнулись на молоденьких девочках, с гладкими телами, не ведавшими материнства (Майлс все время разливался на тему «юной упругой плоти»). И поэтому сам факт того, что юноша двадцати семи лет предпочел этим упругим цыпочкам почти сорокалетнюю меня с моим целлюлитом и обвисшей грудью, — этот факт вдохновлял, освежал и бодрил. За месяцы, проведенные в одиночестве, я уяснила, что же в нем такого страшного и невыносимого. Самым страшным оказалось отсутствие адреналина. Знаете, таких пузырьков, которые вскипают в крови, стоит телефону зазвонить или СМС-сообщению высветиться на мобильнике. Одиночество означает, что тебе ежедневно нечего предвкушать — разве что посиделки с подругами.
Кстати, о посиделках. Люси предложила встретиться втроем в баре неподалеку от книжного магазина. Был теплый осенний денек, так что мы устроились за столиком на тротуаре и болтали, попивая колу и хрустя печеньем. Люси выглядела нетипично простенько — да, джинсы на ней были дорогие, а футболка белоснежная, но ни макияжа, ни украшений. Несмотря на замотанный вид, Люси почему-то казалась моложе, чем обычно. В ней проглядывало что-то от испуганной девочки.
— Что стряслось? — спросила я.
— Я наконец собралась с духом и ушла от Эдварда, — объявила Люси. — Ну, это не столько развод, сколько раздельное проживание.
— Ура! Всем по чарке! — Джесси подняла стакан с колой.
Я взглядом попросила ее замолчать.
— А что конкретно случилось? — уточнила я у Люси.
— Как-то вечером Эдвард не явился домой, и вот тут внутри у меня что-то надломилось. Я подумала: все, больше так не могу, гадать, где он и с кем и чем занят. Так что на следующее утро я отвезла девочек в школу, а потом пошла и сняла меблированную квартиру в Челси. Проторчала там весь день — прибиралась, чтобы сразу же перевезти девочек туда. Разложила везде их любимые игрушки, застелила кровати их любимым постельным бельем с эльфами и замками — чтобы девочки сразу почувствовали себя как дома. Когда Эдвард вернулся домой и обнаружил, что я ушла, он позвонил мне на мобильный и спросил: «А где мои клюшки для гольфа?» Вы представляете, а?! Он даже не поинтересовался, как мы, не пожелал и слова сказать дочкам! Он просто воспринял наш отъезд как отличный повод устроить себе выходные с гольфом!
— Без комментариев, — сквозь зубы сказала Джесси.
— Сначала я была потрясена до такой степени, что вообще действовала на автопилоте, — продолжала Люси, пропустив эту реплику мимо ушей. — Просто старалась, чтобы девочкам было хорошо, чтобы их жизнь не менялась, и все. Но стоит мне уложить их спать, и на меня накатывает ярость. Понимаете, она буквально пожирает меня изнутри, ощущение, как будто от сильной лихорадки. Теперь я чувствую только боль. Мне ничего не хочется, лишь лежать и реветь целыми днями.
