На мгновение вид у Люси сделался такой измученный, что мне показалось — она вот-вот плеснет вином мне в физиономию.
— Дейзи, я очень рада, что благодаря помешательству на книжках по самопомощи ты сделала такую карьеру, но иногда мне хочется тебя придушить. Пойми, не все живут в радужном и благостном Дейзиленде, фантастическом сиропном мирке, где рано или поздно прилетает пухленький Амур и одним выстрелом превращает нашу скучную обыденную жизнь в непрерывный праздник с песнями, плясками и дождем из конфетти. Мне сорок, у меня двое детей, и вероятность встретить настоящую любовь так же ничтожна, как проснуться в одно прекрасное утро и обнаружить, что грудь у меня стала такая же упругая, как до кормления.
Я хотела было ответить: «Знаешь, а я вообще-то читала, что при нынешнем уровне разводов и приоритете карьеры для женщин после сорока — пятидесяти жизнь только начинается, то есть начинается с новой страницы», но и рта раскрыть не успела: меня легонько постучали по плечу, я обернулась и увидела Чеда Нимба собственной персоной. Он широко улыбнулся и спросил:
— Вы ведь и есть Дейзи Доули?
Я радостно кивнула. Встреча с автором, перед которым благоговеешь, — всегда необычайно интимное событие, потому что у тебя есть иллюзия, будто ты проникла в самые тайные его помыслы. Вместе с миллионом других читателей, но это неважно.
— Говорят, за вами можно поухаживать? — светски поинтересовался Чед.
— Почему? Вы разве не женаты? — ядовитым тоном вклинилась Люси. — Или миссис Нимб все-таки существует? Или вы чего-то недоговариваете? — Люси вела себя так раскованно и боевито, что я пришла в восторг. Это раньше она была застенчивой, а я слыла нахалкой. Теперь я ей и в подметки не годилась. Можно подумать, уход Эдварда снял все барьеры.
Чед захлопал густыми длинными ресницами.
— О да, конечно, миссис Нимб существует, — сказал он, глядя на Люси.
— А Нимб — это настоящая ваша фамилия или тоже подделка, как все остальное? — непочтительно поинтересовалась Люси.
— Настоящая, просто ее написали с ошибкой, на самом деле — Нимм.
— Меня это, признаться, не удивляет! — прошипела Люси и удалилась.
— Я, собственно, хотел сказать, — Чед, нисколько не обескураженный, повернулся ко мне и обратил все свое обаяние на меня, — что с радостью бы повидал вас на рабочем месте, в магазине.
— О, это было бы замечательно! — отозвалась я. — Устроим встречу читателей с автором и раздачу автографов.
Наступило то самое утро, на которое была назначена эта встреча, и я хлопотливо расставляла в витрине и на столе экземпляры нимбовской книги. Внезапно в магазин влетела запыхавшаяся и раскрасневшаяся Люси.
— Вот уж кого не ожидала! — удивилась я. — Тебе известно, что через час с небольшим тут будет Чед Нимб?
— Я и забыла про этого придурка, — бросила Люси, бросаясь мне на шею. — О, Дейзи, я сейчас лопну от ярости! Я ничего не соображаю! Нет, правда, меня вот-вот удар хватит!
Усадив Люси, я сунула ей антистрессовый мячик — очень полезная штука: сжимаешь-разжимаешь и сбрасываешь напряжение. Или швыряешь об стенку. Все равно что подушку колотить, только компактнее.
— Вчера вечером Эдвард заявился домой забрать еще какие-то пожитки, — начала Люси, — я так радовалась, что это его последний визит — даже ничего не почувствовала, когда он пришел. Но стоило мне взглянуть ему в лицо… трусливое, бледное… и мне вдруг стало глубоко наплевать. Если я что и чувствовала, так только изумление: надо же, я когда-то влюбилась в это ничтожество. Но когда он ушел, я обнаружила, что он унес знаешь что? Тостер! Вот скотина! Утащил — и все, а как девочки будут завтракать, даже не подумал! Нет, ну какая гадость, какая мелкая подлая низость! Когда я обнаружила пропажу, у меня в глазах потемнело от ненависти — все накопившиеся чувства так и накатили. Я потратила столько лет на этого типа, а у него, оказывается, нет ни морали, ни принципов — вообще ничего, за что можно было бы его уважать!
Люси со всей силы швырнула антистрессовый мячик об стенку, но в полете он сбил пирамидку из экземпляров книжки Чеда, которую я так старательно сложила.
— Вот зараза! — воскликнула Люси.
— Разве ты не поняла? — Я принялась складывать пирамидку заново. — Все яснее ясного. Ты начала отпускать Эдварда от себя. В эмоциональном плане. А тостер он взял потому, что не мог придумать, что бы еще взять.
Люси клекочущее рассмеялась, — ну просто гарпия, от такого смеха кровь в жилах стынет.
— М-да, ты права. Нет, понимаешь, ты не знаешь человека, пока не выйдешь за него замуж, а потом ты разводишься и выясняешь, что вообще его не знала!
— Именно это я и чувствовала, когда рассталась с Джейми, — кивнула я. — Можно подумать, замуж выходишь, потому что тебе нравится, как он тебя воспринимает — больше, чем то, как ты себя воспринимаешь. А потом разводишься и смотришь на этого холодного сердитого незнакомца, которого больше выносить не можешь.
— Ну, по крайней мере, вы с Джейми не завели детей, так что тебе больше с ним встречаться не придется. А мне придется, и еще как: нужно же договориться, как он будет видеться с девочками, а я при виде Эдварда не могу скрыть отвращения.
— Это когда-нибудь да пройдет, — сочувственно сказала я. — Помню, я часами лежала в постели и думала о том, как ненавижу Джейми, а теперь уверена, случись мне с ним столкнуться, я от всей души пожелаю ему счастья. Со временем ты поймешь, что совместно прожитые годы со счетов не сбросишь, — все-таки вы прожили их не зря, вон у вас какие девочки славные.
— А мне жалко Эдварда и всегда было жалко Джейми, — пробасил знакомый голос. Мы повернулись и увидели, что из-за прилавка высунулся Майлс. — Бедняги. — Он перепрыгнул через прилавок, молодецки подскочил к Люси и нагло чмокнул ее прямо в губы. Она замешкалась, но тут же удивленно отстранилась.
— Вот! — улыбнулся Майлс. — Вот что тебе нужно. Я уже давно приметил: женщина, только что расставшаяся с мужем, вся в напряжении. С одной стороны, женщины в таком состоянии настороженные и подозрительные, а с другой — их так и грызет желание поддаться разрушительной физической страсти, чтобы стряхнуть с себя паутину и пыль.
— Ты прав! — выдохнула Люси.
— Странно, что ж ты тогда ни разу не поцеловал меня, когда я рассталась с Джейми? — не без обиды спросила я Майлса.
— Да потому, что твоя настороженность и подозрительность зашкаливали и перешибали потребность в трахе. Тебя бы это не успокоило, а только взвинтило еще больше, а ты у нас и так на головку слабенькая.
Люси ушла, пообещав вернуться, «когда придурок очистит помещение», имея в виду Чеда. Писатель явился вовремя, исправно ставил автографы и так же исправно заигрывал со всеми женщинами с голодными глазами, присутствовавшими на встрече, то есть вообще со всей аудиторией, которая по преимуществу и состояла из неглупых и опустошенных дам. Я смотрела на все это и думала о том, какую же сильную душевную боль переживает большинство людей. Все эти женщины так пришиблены разочарованием и несбывшимися надеждами, что их жажда покоя и любви достигла градуса насущной необходимости. Мне показалось, что в публике мелькнуло знакомое лицо, я пригляделась и узнала Сюзи — сводную сестру Майлса и бывшую любовницу Эдварда.
