Внезапно я набралась мужества и швырнула свадебный альбом в самую середину костра. Наконец-то, год спустя после разрыва с Джейми, я нашла в себе силы сжечь протухшую карму нашего союза. Вот теперь мы точно разошлись, как в море корабли. Конечно, решительные разрывы бывают только в кино, но жест, который я сделала сейчас, казался мне достаточно решительным и эффектным. Я ощутила прилив бодрости и легкости, решила от восторга сделать стойку на руках, но не удержала равновесия и плюхнулась в компостную кучу. Как это на меня похоже.
Потом я отправилась расчищать завалы в своей старой детской. Да, если я хочу сбросить балласт прошлого, надо избавиться от хлама, пусть и памятного! Так что прощай, первая открытка-валентинка, которую я получила в школе, и ты тоже прощай, потрепанный игрушечный песик Снупи. И тут мобильник задинькал, а на дисплее высветился номер Троя. Сообщение! «Привет, Доули! Детка, ты меня впечатлила своим отчетом о разводе, я и слова вставить не мог, так что хочу допросить тебя с пристрастием. Как насчет заглянуть ко мне в гости в следующую среду в восемь вечера?»
Я сгорала от нетерпения.
— И помни, на втором свидании мужчины обычно кажутся не такими привлекательными, как на первом, — наставляла меня Люси, взбивая мне пальцами волосы и выбирая из них термобигуди.
— В перерыве между первым и вторым свиданием мы, женщины, успеваем насочинять о мужчине кучу всего, а потом удивляемся, что он совсем не похож на этот возвышенный образ, — согласилась Джесси.
Мы втроем еле помещались в Джессиной тесной ванной. Все были заняты делом: Люси старалась навести на меня максимальный марафет, а Джесси — успокоить перед вторым и решающим свиданием с Троем. Люси укладывала мои локоны, подрезала посекшиеся волоски, а Джесси выдавала прочувствованный поучительный монолог, который бы снес всем крышу на любом семинаре, призванном убедить публику, что женщине полезнее жить на холостом положении.
— Вбей это в свою прелестную голову, подруга, — вещала Джесси. — Ты не любви ищешь. Ты ищешь приятного времяпрепровождения. — Она схватила кисточку для румян и стала постукивать меня по руке для пущей убедительности в такт своей речи. — Если приятное времяпрепровождение подразумевает связь на одну ночь, то держи эмоциональную дистанцию. Если не сможешь, то он сочтет тебя прилипчивой и настырной, а еще — доступной.
— Так если она переспит с ним сегодня, у него вообще-то будут основания так думать, — вмешалась Люси, не прекращая меня причесывать.
Джесси метнула на нее выразительный взгляд и продолжала:
— Если ты, не дай бог, настолько незрела, что смотришь на жизнь сквозь розовые очки, то пусть они даже свалятся, главное, чтобы презерватив у него не слетел.
— Я не буду с ним спать, потому что у меня месячные! — заявила я.
Джесси только плечами пожала. Ее подобные мелочи никогда не останавливали.
— Что ж, по крайней мере, не залетишь, — покивала Люси.
Я вздохнула. Внезапно вся эта затея показалась мне унизительной, сомнительной и недостойной.
— Вы не понимаете, девочки. У меня нет времени на приятное времяпрепровождение. Мне уже почти сорок.
Джесси в деланом ужасе вытаращила глаза.
— Нет времени на развлечения? Дейзи, ты пессимистка.
— Послушай, дело не в этом, — попыталась объяснить я. — Я прекрасно умею весело проводить свидания. Я знаю, как быть остроумной, но не смешной и не навязчивой. Как бросать вызов, но не доминировать. Как правильно пользоваться столовыми приборами, хотя не уверена, что мужики вообще это замечают. Я просто-напросто искушенный невротик. Я умею разделывать омара и есть артишоки, но штука в другом: я слишком устала, чтобы опять и снова играть в эти брачные игры, которые не приводят к браку. Я просто хочу найти своего суженого и успокоиться на всю оставшуюся жизнь.
Люси отложила щетку, которой все это время старательно орудовала, и выудила из моей сумки «Карму свиданий». Она прижала книжку к груди, потом открыла наугад.
— Отлично! Как нарочно для тебя! Слушай: «Во всем полагайся на воображение, а не на память».
— Ну и в чем идея? — прорычала Джесси.
— Идея в том, что мое прошлое, то есть болезненный разрыв, развод, не должен определять мое будущее, — застенчиво объяснила я. — Тогда я смогу создать себе осмысленное будущее. При условии, что сумею его представить и буду в него верить.
— Отлично. — Джесси хлопнула меня по спине. — Тогда иди и попрактикуйся в осмысленной деятельности с Троем, но только не будь дурой и не рассчитывай, что он придаст этому какое-то значение.
Люси развернула меня к зеркалу.
— Смотри, как классно получилось. Элегантная и соблазнительная растрепанность. Сама естественность. Милый, я как будто только что из постели, и не пойти ли нам в нее обратно, но уже вдвоем.
— Подведем итоги. Я должна выглядеть как потаскушка, но вести себя целомудренно, а если оступлюсь, то воспринять это, как подобает мужчине?
— В точку, — улыбнулась Джесси. — Рутинный секс нужен, чтобы насытить либидо, а не занять сердце.
Люси подняла брови.
— Тебе виднее.
— У меня за последние пять лет было приблизительно четырнадцать мужиков, точнее не скажу, — призналась Джесси. — И это не разврат, а разброс. — Она открыла дверь и выпихнула меня из ванной. — Ну вот, Дейзи, ты в боевой готовности. К чему угодно.
Джесси не понимала одной простой вещи: как бы мне ни хотелось двигаться вперед, не зацикливаясь на прошлом, но физической близости я боялась. После краткого и вполне моногамного брака с Джейми, а также последующего годового воздержания я чувствовала себя неопытной и зеленой девчонкой, но никак не взрослой женщиной. Мне хотелось подросткового пылкого увлечения, в котором страстные поцелуи взасос не обязательно подразумевают доведение дела до койки, а все ими и ограничивается. В те далекие дни юности и неопытности не было ничего похожего на сценарий с распитием красного вина и быстрой прелюдией перед перемещением в спальню. Но теперь, когда на горизонте у меня уже маячил климакс, я просто не могла отказать мужчине в близости, если он накормил меня в дорогом заведении. Мне было бы неловко.
То, что Трой не повел меня ни в какое дорогое заведение, а пригласил на обед к себе домой, окончательно меня покорило. Его «холостяцкая берлога» тоже сыграла свою роль, потому что и она меня очаровала. Трой обитал в просторной квартире на верхнем этаже, каждая деталь которой выдавала превосходный вкус хозяина. По белым стенам были продуманно развешаны большие картины. Особенно мое внимание привлекла одна — пейзаж корнуэльского побережья, края, где жили родители Троя. Море, написанное в глубоких сиреневых тонах, яростно билось о темные скалы. В этом полотне были страсть и поэзия — из чего я немедленно заключила, что Трою присущи хороший вкус и тонкость чувств. Кроме того, он приготовил обед с полным пониманием женских пристрастий: меч-рыбу с чечевицей и свекольный салат, посыпанный петрушкой. Это меня тронуло.
