— Как вы ее уговорили помочь нам? — еще раз спросила она.
— Я подумал, что было бы забавно стравить вас с ней.
— Ну, если вы считаете нас бедствием вроде чумы…
— Просто должен возместить ущерб, который я причинил своим поведением сегодня утром, — перебил ее Уэстклиф.
— Здесь не только ваша вина, — неохотно признала Лилиан. — Думаю, я вынудила вас быть грубым…
— Весьма вероятно, — сказал он сухо, поглаживая ее за ухом и по шелковистой линии волос. — Однако должен вас предупредить, что, если вы разозлите мою мать, сделка отменяется. Так что в ее присутствии ведите себя прилично.
— Как мы должны себя вести? — спросила она, ни на минуту не забывая о том, что пальцы Уэстклифа все еще гладят ее ухо. Если сестра не вернется как можно скорее, граф ее поцелует. А ведь ей этого хотелось! Так хотелось, что у нее задрожали губы.
Уэстклиф улыбнулся в ответ.
— Не делайте того, что могли бы. — Он вдруг замолчал, бросив быстрый взгляд по сторонам. Лилиан не слышала ничего. Только ветерок шелестел в кронах деревьев да еще несколько сухих листьев шуршали на посыпанной гравием дорожке. Освещаемые фонарями деревья отбрасывали узорные тени, и в ту же минуту из этой тени возник стройный гибкий силуэт. По тусклому сиянию медно-золотых волос она узнала лорда Сент-Винсента. Уэстклиф быстро отнял руку от волос Лилиан, и чувственное колдовство исчезло, а охватившая тело истома начала таять.
Сент-Винсент двигался широкими свободными шагами, непринужденно засунув руки в карманы сюртука. Увидев сидящую на скамье пару, он улыбнулся. Взгляд задержался на лице Лилиан.
Без сомнения, этот красавец с лицом падшего ангела был предметом воздыханий многих женщин, но и предметом ненависти множества обманутых мужей.
«Какая необычная дружба», — думала Лилиан, переводя взгляд с Уэстклифа на Сент-Винсента. Прямодушный, придерживающийся строгих принципов, граф непременно должен бы презирать такого испорченного типа, как Сент-Винсент. Но часто так бывает, что различие характеров укрепляет дружбу.
Остановившись перед ними, Сент-Винсент доверительно сообщил:
— Я бы нашел вас раньше, но на меня напала стая злобных пурпурно-серых толстоголовок.
Он понизил голос и сказал тоном заговорщика:
— И у меня не было желания беспокоить вас обоих, но я вынужден предупредить: пятым блюдом будет пудинг из почек.
— Я это переживу, — уныло сказали Лилиан. — Беда, если животных подают к столу в их первозданном виде. Вот тогда…
— Разумеется, дорогая, мы варвары. По крайней мере многие из нас. Понятно, что вам стало дурно при виде телячьих голов Я и сам их терпеть не могу. Если хотите знать, я вообще редко ем говядину.
— Вы что, вегетарианец?
В последнее время Лилиан очень часто слышала это слово. Ей приходилось быть свидетелем многих споров вокруг растительного способа питания, впервые предложенного врачебным обществом Рамсгейта.
Сент-Винсент ослепительно улыбнулся:
— Нет, дорогая, я каннибал.
— Послушай, Сент-Винсент, — предостерег Уэстклиф приятеля, видя смущение Лилиан.
Виконт упорствовал:
— Хорошо, что я проходил мимо, мисс Боумен. Знаете, оставаясь наедине с Уэстклифом, вы подвергаете себя опасности.
— Неужели? —парировала Лилиан. Внутри у нее, однако, все сжалось. Знай виконт о ее вечных стычках с графом, он вряд ли стал бы делать скользкие намеки. Она не осмеливалась взглянуть на графа, но заметила, как он застыл, сидя рядом с ней.
— Нет, в самом деле! — продолжал веселиться Сент-Винсент. — Именно высокоморальные особы способны творить черт знает что, когда их никто не видит, в то время как в компании, общепризнанного распутника вроде меня вам ничего не грозит. Послушайте, вам лучше вернуться в столовую под моей защитой. Одному Богу ведомо, какие похотливые мысли бродят в голове у Уэстклифа.
Засмеявшись, Лилиан поднялась со скамьи. Ей очень нравилось, что виконт дразнит Уэстклифа. Глядя на Сент-Винсента с гримасой легкого презрения, граф тоже встал.
Взяв Сент-Винсента под руку, Лилиан подумала: «С чего это вдруг виконт явился нас разыскивать? Может, он мной интересуется? Нет, конечно. Прекрасно известно, что незамужние девушки ни разу не становились объектом романтического внимания Сент-Винсента».
Лилиан не относилась к тому типу женщин, с которыми он захотел бы закрутить роман. Однако это было забавно: она находилась в компании двух мужчин, один из которых самый желанный любовник во всей Англии, а второй — самый завидный холостяк. Сколько девушек решились бы на что угодно, лишь бы побывать сейчас на ее месте! Она не могла не усмехнуться при этой мысли.
Сент-Винсент увлек ее за собой по коридору.
— Насколько мне помнится, — заметил он, — наш друг Уэстклиф запретил вам кататься верхом, но ничего не сказал насчет поездок в карете. Я хотел бы предложить вам проехаться завтра утром, посмотреть окрестности.
Лилиан обдумывала предложение. Она намеренно помолчала, прежде чем ответить, давая графу возможность высказать свое мнение. Он не замедлил сказать:
— Мисс Боумен будет занята завтра утром. Голос у него звучал хрипло.
Лилиан открыла рот, чтобы решительно возразить, но Сент-Винсент распахнул перед ней дверь, бросив на нее косой взгляд, и спросил:
— Чем же она занята?
— Она и ее сестра встречаются завтра с графиней.
— С величественной старой драконихой? — удивился Сент-Винсент, пропуская Лилиан вперед. — Я всегда с ней замечательно ладил. Позвольте дать совет: она обожает лесть, хотя и скрывает это. Несколько хвалебных фраз — и она будет есть из ваших рук.
Лилиан оглянулась на Уэстклифа.
— Это правда, милорд?
— Не знаю. Никогда не утруждал себя лестью.
— Уэстклиф считает, что лесть и очарование — пустая трата времени, — сообщил Сент-Винсент.
— Я заметила. Сент-Винсент рассмеялся.
— Тогда мы можем покататься послезавтра. Вы согласны?
— Да, благодарю.
— Отлично, — сказал Сент-Винсент, заметив как бы между прочим: — Если у тебя, Уэстклиф, не будет поправок к расписанию дел мисс Боумен.
— Совершенно никаких, —бесцветным голосом отозвался Уэстклиф.
«Разумеется», — подумала Лилиан с внезапной злостью. Очевидно, Уэстклиф не жаждал ее общества, просто не хотел, чтобы гости любовались, как ее стошнит прямо за столом.
У дверей в столовую они встретили Дейзи. При виде Сент-Винсента ее брови вопросительно изогнулись. Она спросила у него:
— Откуда вы взялись?
— Будь жива моя матушка, вы могли бы спросить у нее, — ответил он любезно. — Сомневаюсь, однако, что она сама точно знала.
